Елена Булатова - Эрмитаж памяти

(15.10.04)

Мы взяли шмеля опылять блю потэйто,

Колибри – ей фризии и львиный зев.

И Флора, ответив зеленым приветом,

Ушла за туманами. Время к весне.

К весне номер два. Снова брызнули розы,

И кто-то неведомый спутал сезон —

Октябрь на пороге. Весна на дороге.

Считай, как захочешь, на личный резон.

(16.10.04)

Стаканы, отбрякав пять тактов Кармен,

Утихли, испугом дыша.

Портьерой из бархата дождь прошуршал,

Шепнув мне – Жди перемен.

Спектакль хризантем начался во дворе,

Поклоном приветствуют дождь.

Туманом цыганки летят по горе

Бесплотность свою превозмочь

В той пляске бессмертной, начав на хребте,

Сильнее законов и стен.

Стаканы отбрякали такты Кармен,

Кастрюлька кипит на плите…

(18.10.04)

О, Боже мой, как изменилась погода!

Вчерашней жары уж не помнит никто.

Какая тут, право, природа шалава,

Капризная девка, что скажешь на то.

Я достану теплое белье,

Я надену платье по-старинке.

Льет погода, проливенно льет

За окном, как на дурной картинке.

Электричество везде включить,

Света, света добавлять повсюду.

Дождик не сумеет замочить,

Пессимизмом связана не буду.

Сяду я, калачиком свернусь

В кресле, а на ноги – одеяло.

За окном, конечно, просто гнусь.

Я в тепле, а это уж не мало.

(19.10.04)

Маленький киви похож на крыжовник

Вкусом и видом. Вот чудо!

В нежное нежно ткнешь пальцем,

И сотни

Зернышек брызнет повсюду.

Ай, вот теперь вытирай пол повторно,

Не было дел, так поди ж!

Маленький киви отправлю проворно

В рот, где темно и где тишь.

Быстро откусят и носик, и хвостик

Острые зубы ловца,

Время потратив в уюте – довольстве,

Киви сжуют до конца.

(20.10.04)

Куда спешить? Пред нами вечность.

Горит ночник свозь ночи мглу.

Ушел в безлюдие Предтеча,

Ушел и Он. Чего же жду?

Земля неспешно ось качает,

Меняя климат на ходу.

Вулкан, мой тезка, засыпает

В жару. Проснется весь во льду —

Геологическое время.

Несоразмерен жизни миг.

Вселенной карта переменит

Координаты. В даль помчит

Планета по другой орбите,

Развалы жизней холодя.

Прилежный, любопытный зритель,

Моих следов не находя,

От хобби вновь к делам вернется,

Иль равнодушно отвернется,

Бесперспективность утвердя.

(21.10.04)

Ох, беспокойно. Тучи надвинулись.

Дождь по прогнозу на ночь.

Станут святые в День Хеллоуина

Воду в ступе толочь.

Козлобородые, тихие с виду,

Все собрались на канун.

Будет коррида, все на корриду!

Разом за разум – ум.

Брат встал на брата в корриде рогатой.

Вию откройте глаза!

В них отразится кто-то распятый,

И разразится гроза.

Шторм разразится в ночь Хеллоуина,

Щеки раздует норд-ост.

Сдует в неведомо брадо-козлиных,

Бедный очистит погост.

Снова старушки свечки затеплят,

Губы платочком утрут.

Утро наступит светлое-светлое.

Нежити снова уснут.

(27.10.04)

Пора дождей от октября до марта

Включительно. Не высушить белье,

Ни Триоле, ни Сартра

Ни почитать на воле. Льет и льет.

Что надо человеку? То – все жарко,

То мокро. Поневоле в небесах

Не слушают его нытья. Флюгарка

Небесная скрипит на тормозах,

Своим законам в лад. Барометры земные

Сошли с ума, зациклившись вконец.

И где-то спелись ворон и скворец —

Насмешники пока еще живые.

(28.10.04)

А капельмейстер-дождь

Не знает сна-покоя.

В божественную ночь

Он музыкантов строит.

Налаживает тон

Скрипичной темы капель,

Чтоб танцевать гран-рон

Слетелись стаи цапель,

Чтоб пеликан приплыл,

Подняв крылами пену,

Чтоб городок ожил,

Иссохший в серых стенах,

Чтобы розы вновь цвели,

В октябрь весну почуя,

Прогнав жару с Земли

Прохладой поцелуя.

(28.10.04)

И с каждым шагом вверх

Я поднимаю горы

Перед собой и с ними небосвод

В цвет бледной бирюзы.

Две борозды

Оставил самолет —

Он прорезал просторы,

Казалось, без помех.

Жеманных орхидей

Изогнутость побега

Оповещала близость рождества

Цветов очередных.

И в них

Явление сродства

Домашнего ночлега

И безнадзорных дней.

Залей винцом впотьмах

Иссушенное горло.

Со скатерти наощупь в рот смахни

Остатки пирога.

Забыты на югах

Снегов далеких дни,

Обязанностей жернов,

И страх, и тлен, и прах…

(02.11.04)

При синем – как-то чересчур.

Но в пасмурь яркие осины

Являют сердца именины

И глаз улыбчивый прищур.

Но бешено частит пульсар,

И силы покидают бренность.

Осенней жизни постепенность

Перемогает летний жар.

Из положенья лежа взгляд

Лишь искоса поймает блики

Сикоморы у дома. Крики

Смешливых птиц не веселят.

А все же – капля синевы,

И снова – вроде живы вы.

(03.11.04)

Починена крыша. И курочкой-рябой

Стоит средь других, супер-важных и целых,

В своей первозданности заматерелых.

А довод – забавно – конечно же, слабый.

Ноябрь. Трава зеленеет поспешно —

Дожди октября ее в рост подтолкнули.

А розы к зиме посрезали. Заснули

И спят, голоногие, тихо, безгрешно.

В разорванном облаке капля лазури

Исчезла в момент, не успев объявиться.

Купание в озере только приснится,

А ноги согрею в искусственной шкуре.

(03.11.04)

И к десяти приходит срок —

Стихают болтовня и шашни,

И шум воды и топоток —

Пустеет дом. И вот я в башне

Слоновой кости. Нет нужды

По двадцать раз сказать – вставайте.

Девятым валом тишины

Нахлынет глухота на вате.

И чтобы старые мозги

Не высыхали от безгласья,

Пишу, пишу, пишу стихи

И бормочу их – часть за частью.

(04.11.04)

И вот уж сын мне не печатает стихи,

И грамотность его не заморочит.

И друг мой верный, муж, на раз-два-три

Клавиатуру не курочит.

Те мелочи я делаю сама.

Да чтоб все суфражистки околели!

Я не хочу одна. Я – не – хочу – одна!

К чертям весь феминизм, на самом деле!

Хочу, чтоб все вертелися вокруг —

Шумели, мучали, толкались.

Ах, милый друг, мой милый друг,

Как рано мы вдвоем остались!

(04.11.04)

Ну, холодрень! И щек не гладит

Луч солнца, глянув из-за туч.

И летних босоножек закаблучь

На раскаблучь кроссовок осень ладит.

Ладонь, согрей холодный нос,

Потри остынувшие пальцы.

Ну, сырость! Хуже, чем мороз,