Иван Кирпичев - Альтаир

Не сумев удержать в стеклах нервную дрожь
Подмигнет желтым глазом ночник-светофор.
На пустом перекрестке ко мне подойдешь,
И во взгляде моем прочитаешь укор.

Слышишь, как наверху стонет провода нить,
Одинокой гитарной струною звеня?
Знаешь, как я устал этот столб сторожить,
Почему ты так долго искала меня?

Если мы повстречались – есть в этом резон.
Ты на время волненье свое позабудь.
Ну и что, что таких же как мы миллион?
Одиноких сейчас стало меньше чуть-чуть.

День прошедший
Сумасшедший.
За окном темно.
Нашей встречи
В этот вечер
Ожидал давно.
Кран забытый
Неприкрытый,
Закручу легко.
Капель звуки…
Твои руки
Где-то далеко.
Писем строчки.
Буквы, точки
Нарисуют мне
О природе,
О погоде,
О вчерашнем сне.
Синий вечер,
Тихий ветер,
Долгий разговор.
И разлука
Словно мука,
Словно приговор.

Очистил воздух первый робкий снег,
Прикрыв собой накопленную грязь.
Блуждают мысли в белой пелене,
То вскачь несясь, то еле шевелясь.

В промозглой дымке скучных городов
Прохожий, потерявший идеал,
В архипелаге снежных островов
Любовь искал, хотя и не терял.

Над головою петли воронья —
Аристократов серых пепелищ.
И кровь не греет, будто не моя,
В развалинах погибших городищ.

А я не птица, мне не свить гнезда,
И не построить сказочный дворец.
И падает замерзшая вода
На уголь остывающих сердец.

Нам Бог частичку воли и свободы
Вручил, чтоб не забыли свою мать,
Но человек, заблудший сын природы,
Ее совсем не хочет вспоминать.

Над городом синеет дымка смога,
Железных тварей плотные ряды.
Остановись и отдышись немного,
Ведь где-то там еще цветут сады.

И где-то там полощутся закаты,
И где-то плещут летние дожди,
Громов суровых первые раскаты…
Остановись, послушай, подожди.

Закрыто небо краской серых буден,
Когда последний раз глядел в него?
И если говорят, что ты свободен,
То посмотри, свободен от чего?

Понятны только грубые слова —
Настолько очерствели наши души.
О чем же шепчет на лугу трава,
Уже не могут слышать наши уши.

Нам в птичьем пенье мнится только писк,
Не разобрать в нем скрытого значенья.
И вместо солнца в небе – желтый диск,
А вместо сердца – органа биенье.

Колышет рожь поток воздушных масс,
Дрожит листвой подгнившая осина.
И радуя своим объемом нас,
Растет в лесу сырая древесина.

И звезды стали очень далеки —
Теперь не скажешь, что сорвешь руками.
Бутоны распускают сорняки,
Что были прежде дикими цветами…

Я соловьиный напишу сонет,
Подслушав трель пернатого актера.
Из радуги я принесу букет
Для своего… интимного партнера.

Черной точкой среди голых скал,
Закрывающих небо домов,
Я в долинах проспектов искал
Не алмазов и не жемчугов…
Вниз смотрела красавица ночь,
Город спал в гамаке проводов,
А на небе, как в детстве, точь-в-точь,
Зажигались глаза светлячков.
Нет в бетонных морях берегов,
Лишь квадратные дыры в камнях —
Застекленные души домов,
В никому не светящих огнях.
Долго я человека искал,
Средь безлюдной толпы городов.
Камень, стекла, холодный металл…
Он прошел, не оставив следов.

В серый камень бетонный упала звезда.
Без конца, без конца – города, города.
Черной коркой асфальта укрыты поля —
Их сожрала машин ненасытная тля.

Грязной сеткой дорог разлинована даль.
Ничего не хочу, ничего мне не жаль.
Нарисован восход на рекламном панно.
По душе расползлось нефтяное пятно.

Где-то бьётся волна и полуденный бриз
Влагу с моря несет в землю каменных крыс.
Заколодил, зарос, забурьянил совсем
Колыбель всех людей позабытый Эдем.

Знаю я, что родился в цветущем саду,
Но дорожку туда позабыл, не найду.
Ширь лазурных небес, позаброшенный край
Моя родина там, моя родина – рай.

В пустой футляр подброшу горсть монет —
Они уже мне больше не нужны…
Не по сезону как-то он одет,
А дни уже довольно холодны.

И от дыханья вьется белый пар
Над темной скрипкой облаком густым.
В плевках замерзших грязный тротуар,
А от нагретых струн поднялся дым.

И греет небо пасмурный скрипач,
С морозами борясь своим смычком.
Как жаль, но я ведь тоже не богач,
И слушаем мы музыку вдвоем.

Пусть не маэстро, и не дипломант,
С улыбкой, как у грустного Пьеро,
Мне о любви играет музыкант,
В подземном переходе у метро.

Снова в пробках в столице стоят.
Здесь в Москве строят планы вожди…
Где-то жарит неделю подряд,
А над Питером снова дожди…

В ручейки слились капли обид —
Отвечал я тебе невпопад…
Парапетов намокший гранит,
А в столице сейчас снегопад.

Ветер волны колышет едва,
Глаз циклона, а в нем – полный штиль,
В удивленье притихла Нева,
В ней блестит Петропавловский шпиль.

Не спеши уходить, подожди,
Пусть пройдет мимолетный порыв.
А над Питером снова дожди…
Дал бы Бог небольшой перерыв.

Шум… В театре антракт.
Тихо звякнул звонок —
Перерыву подходит конец.
Скоро стихнет на пару часов уголок
Обладателей нежных сердец.

Снова ветки рисует упрямый мороз,
И холстом ему служит стекло.
А у зрителей в зале в глазах блёстки слёз,
И на сердце актёра тепло.

Лицедей, мастер сцены, студиец, артист,
Он берёт чьи-то жизни взаймы.
А на улице вьюга устроила твист
В пятый месяц уставшей зимы!

Снова валит сухой надоедливый снег,
А внутри, в зале, браво кричат…
Я смотрю на картину в морозном окне —
Замечательный «Белый квадрат».

Падал на карнизы лёгкий пух
Тёмных недоступных облаков,
Белым окаймляя черноту,
Спящих вдоль дорог чужих домов.

Чёткий оставляя сзади след
Хмурый шёл куда-то человек.
Жёлтый из витрин струился свет
Магазинов, баров и аптек.