Сергей Цимбаленко - Стихи ветра

Вместе с невидимым паром от бесчисленных
выдохов толпы
Медленно поднимались и оседали на потолке
молекулы души…
От того, все еще сохраняя подобие живых от мыслей,
Теряли свою выразительность и блеск глаза…
А вокруг, крепче чем все сотворенное
из камня и железа,
Уже образовалась прозрачная сфера механического
существования.

Потерявшая свой цвет лазурь дождя
Скатывалась вниз по стеклу
вместе с каплями…
Нашедшая свое время ночь
Уступчиво снимала свою черноту
лишь перед блеклыми фонарями…

Сквозь громкий и непоседливый шум колес поезда
Навязчиво просачивалась
теплая сонливость…
Странно выглядел покой,
Забредший в пьяную пляску
и дрожащее возбуждение вагона.

Накопив силу во время утяжеления век,
Ленно сползающих
по глазному яблоку,
Внутренний голос закричал:
«Вставай! Ты сбился с пути! Тебе в обратную сторону!
Вставай!»

Угловатая форма окружающего пространства
Видоизменяется в бестелесной текучести сознания:
Все содержимое приобретает овальную наружность
И становится невесомым, покачиваясь от дуновения ветра…
Прямо из земли сочится дождь и бравурно падает вверх…
На каждом клочке видимой поверхности возникает
блистание…
Неизвестно откуда приходит эхо младенческого крика −
Это рождается Искусство…

Долго ощупывая зрачками окружающую меня жизнь,
Я с трудом замечаю едва уловимые контуры реальности:
Солнце, небо, зеленую землю, воду и голые тела людей −
Больше ничего…
совершенно ничего…
После короткого, мимолетного отрезка времени
Глаза начинают уставать − наступает обыденная слепота:
Города, мода, короны, зловонные деньги и прочие изделия −
Мертвый плод чистого вымысла.

Над Атлантическим океаном все спокойно.
Прозрачный простор освобожден от любых событий.
Редко появляющиеся птицы наслаждаются пустотой…
Над остальными цветами гордо доминирует синева.
На троне потерявшей власть памяти восседает забытье:
Не было и нет Китая, Рима и Сейшельских островов…
О, как прекрасен
нечленораздельный разговор
мелких волн!
Временами ветер превращается в воздушную лавину…
С точки зрения людей, в этом есть явная агрессия,
Но на самом деле так выглядит забытая человечеством
Бушующая Радость.

На улице сегодня людно. Движущаяся плоть
и энергия духа…
Ощупывая твердый грунт попавших в мое внимание судеб,
начинаю путешествие внутрь…
Сквозь насыщенную толщину
клокочущих внутренних эмоций
пробиваюсь до сути их причины…
Через малое время предо мной предстают картины
чужого прошлого и настоящего…
Углубляясь в эту сферу, неуклюже натыкаюсь
на не знающий нотной грамоты ропот.
Не успев оправиться от столкновения,
ощущаю явную атаку обиды…
Расталкивая локтями напор непробудного крика,
достигаю самого дна
душевных
пределов…
И только там касаюсь мозгом
долгожданного здравомыслия.

Вы здесь, высокопарные мудрости
и лучезарные истины,
Трагические картины,
живущие в глубоких снах,
Скоротечные мысли,
открывающие горизонты разума,
Мускулистые мечты,
побеждающие реальность,
Непрошенные видения,
приносящие иные миры,
Неописуемые фантомы,
несказанные слова, искры просветлений…
Я никогда не смогу вас потрогать,
не почувствую ваш запах,
Не попробую вас на вкус −
никогда… никогда.
Мне не дано вкушать вас
во всей полноте.
Я насыщаюсь только пищей −
и больше ничем… ничем.
Заглатывая в себя ее остатки,
смотрю на людей −
Обкраденных несчастных двуногих,
жующих в сумерках веков.

Прощайте, мои бывшие друзья и любовницы,
Былые знакомые и случайные встречные,
Ехавшие когда-то со мною попутчики
Да скользнувшие мимо меня прохожие…
В моменты соединения наших глаз и душ,
В минуты и секунды прикосновений
Мы думали, что просто живем здесь и сейчас…
Но все, что мы делали − это дарили друг другу подарки −
Картины нестирающейся породы памяти.
И вот однажды,
Когда мы входим в картинную галерею нашего внутреннего
мира,
Мы видим сюжеты наших приключений:
Веселые и скучные, горькие и милые,
Красивые и мерзостные, мученические и скорбные…
Но, как произведения искусства −
всегда прекрасные.

Над отутюженными ветрами дорогами
Свисали сверкающие оскалы сосулек.
Предчувствие появления зеленых листьев
Окутывало снежные отверделости теплом.
Запах свежести, обманув зрение,
Внушал, что его источник − сияющий на солнце лед.
Открытое небо, синея от усилий,
Уносило в облаках все тяготы текущих минут…
Кажущееся эхо птиц похищало любые помыслы…
Во всем этом не пахли и не виднелись
Враждебные превратности судьбы.

Ах, этот прекрасный хаос человеческих приключений!

О, как же ты опротивела мне,
Реальность бледно-серых городских улиц!
Глядя на тебя, я вижу розовые парусники,
Плавающие по дорогам и тротуарам,
Летающие стаи собак и лошадей,
Крутящие в небе гигантские дуги,
Спелые телеса облаков,
Почивающие на ветвях деревьев,
Кусочки Юпитера и Марса,
Прилипающие золотыми уголками к домам…
Я прикрываю твое настоящее лицо
Своей фантазией и воображением…
Несмотря ни на что, я не покинул тебя:
Как разлюбивший жену муж,
Но почитающий священство брака,
Остаюсь верен тебе.
До встречи… До встречи!
Сегодня и всегда.

Ты ежедневно приходишь ко мне и молчишь.
Доутробным существом я не звал тебя,
Но ты вошла в среду моего обитания
И наполнила ее своим присутствием.
Сегодня ты опять пришла. Язык твой нем.
Чего ты хочешь? Зачем преследуешь?
Зачем безмолвствуешь, когда весь мир кричит и стонет?
В глубоких ущельях гор и на вершинах звезд
Покоится неразгаданная тайна о тебе…
Восьмая нота, еще не звучавшая,
Но существующая − твой голос.
Однажды, когда ты состаришься,
Изветшает твоя душа −
Я сам приду к тебе, воскресший, обновленный,
вечный:
Буду плясать перед тобой и прыгать,
Буду радоваться перед тобой и ликовать,
Буду вольничать перед тобой и раздольничать,
Буду петь перед тобой и восклицать…
В то время, как ты будешь уже безнадежно мертва…