Сергей Семенов - России низко поклонитесь: Владимир Путин вас спасет

Пьяные люди гуляют,
Власть под себя подмяв.
Слезы старушки роняют
В тело зеленых трав.

Скудно и скучно веселье.
Ярость народной молвы.
Где-то чужое насилье
С криком лесной тишины.

Острого месяца холод
Звезды сгоняют с небес.
Движется медленно голод,
И редеет мой лес.

Кромсайте тело свежее.
И молодость пройдет.
Любите тело реже вы:
Страсть ваша вас сожжет.

Туманы поднебесные,
Крутые облака,
Леса в горах чудесные
И хохот чудака.

Зачем родился женщиной?
Зачем меняешь пол?
Не станешь сразу меньше ты:
Чеши на троне кол.

Когда-нибудь посадите
И будет он кричать.
С волнением не справитесь.
Что с чудака-то взять?

Закрой глаза белесые,
Закрой вонючий рот.
И станут детьми взрослые,
И заболит живот.

Рыданья отрыдаются,
А слезы, как поток.
В старух юнцы влюбляются.
Мир весел и жесток.

Смотрю глазами синими.
Смотрю в твои глаза.
Не увлечен красивыми
Под хохот дурака.

Но ты такая строгая
И грусть в потоке слез.
Хотя и не убогая,
По коже бьет мороз.

Наверно, хочешь робости,
Чтоб пожалели влет.
И нет печальной строгости,
Но есть красивый рот.

И тихо открывается,
И дикий холодок.
Нахалы не влюбляются,
А едут на Восток.

Вдыхай ты воздух холода,
А выдох – теплотой.
Не жди ты в любви голода.
Ответ всегда простой.

Задумалась и вздумала
На юге отдохнуть.
Река всегда угрюмая.
И трудно повернуть.

Стихи мои незрелые,
Наивности полны,
Как яблоки неспелые,
Как яблоки кислы.

Вернуть талант не смею я.
Вернуться не хочу.
Возможно, не сумею я.
Возможно, не взлечу.

А мне взлететь так хочется,
Но крыльев не дано.
Возможно, кто-то бросится
В раскрытое окно.

Волшебное мгновение
И жизнь перед лицом.
Потом одно презрение,
Сравненье с подлецом.

Зачем пошел на крайнее?
Безжалостный полет.
А смерть такая ранняя,
И крови полон рот.

Не будет обсуждения,
И только тихий плач.
Ты был в это мгновение
Жестоким, как палач.

Ушел диктатор ненормальный:
Нерусский первый президент.
Как бык курчавый и упрямый,
Европы резидент.

Поил, кормил в Европе молодых,
Но первым немцем стать не смог.
Отдал налево много «золотых»
И от тоски немного занемог.

Красивый, вроде, и рубаха парень.
Любил чудить и много выпивать.
И часто обижался, словно барин,
Когда пытались выпивку отнять.

Не царское такое, вроде, дело.
Но тапочки подносит Коржаков.
А тело в ожидании хотело
Все словоблудия дураков.

Родные русские поляны,
России голубой простор.
А первый президент упрямый:
Святой России он позор.

Ушел диктатор ненормальный.
Ушел в другой – загробный мир.
А мир тот, видно, аномальный,
Чумы бесовский пьяный пир.

Тишина, лесная тишина.
И распяты сонные кресты.
И свежа могильная земля.
И в тумане студеные мосты.

Тишина, ночная тишина.
Говорить уже не будут мертвецы.
Каждому готовила судьба
Из колючей проволоки венцы.

Тишина, притушены костры.
Замерзают белые тела.
Плечи мертвецов остры,
Не стыдлива только нагота.

Каждого родила Мать-Россия,
Каждому Россия мать дала.
А теперь лежат они красиво.
Такова, наверно, их судьба.

Горько видеть правду на земле:
Кровяное море из чудес.
Каждому дано по его судьбе.
Лишь один Христос воскрес.

Тишина, в могиле тишина —
Есть последнее законное желанье.
Протекает студеная вода
Мимо, унося мое страданье.

Долбают здесь, долбают там.
Долбают по России.
Я откровение продам
И поворот красивый.

Остался жить в краю родном.
В краю, где я родился
И у реки, в доме своем,
По-тихому женился.

Жена моя невестой быть
Давно уже решила
И в доме том рожать и жить
Себя благословила.

Законный муж, повенчан брак,
И тихое мгновенье
Поймал обиженный чудак,
Отбросив сожаленье.

Счастливо бесится семья:
Счастливые устои,
Родные поле и земля,
И теплые покои.

Немного надо для любви,
Для счастья немного:
Кусочек хлеба и воды
И благословенья Бога.

Кувыркайся с горы, кувыркайся,
И до озера долетишь.
Если выживешь, искупайся.
Если нет, то себя простишь.

А гора всегда будет высокой.
И ее нельзя уменьшать.
Если вырастишь дикой осокой,
То не будешь от счастья страдать.

Кувыркайся с горы, кувыркайся,
И растянешься на века.
Если влюбишься, то покайся
За грехи. А кто без греха?

Только вера спасет, только вера,
И не надо пред Богом грешить.
Непомерно великая мера
Всем отмерена навсегда.

Кувыркайся с горы, кувыркайся,
И останешься без костей.
Ты во всем супруге признайся
И к себе пригласи гостей.

Будет праздник, но без веселья,
И не будет разлито вино.
И закончится скоро безделье,
И осунется чье-то лицо.

Я зеленое поле укрою
Откровенной неправды волной.
И признанье чье-то скрою,
И поссорю кого-то с женой.

Не ругайте меня откровенно.
Не готов я слушать ваш спор.
Только слушаю самозабвенно,
Как ломают чей-то забор.

Видно, въехали на кобыле.
Видно, пьяные казаки.
Видно, что-то опять забыли
Закадычные чудаки.

А забор все трещал и падал,
Не хотели стоять столбы.
А влюбленный любимую хапал,
И стучали твердые лбы.

Не хочу я терять сознанье
В удивительный ясный день.
Я хочу услышать признанье
На любовь наводящее тень.

А влюбленным чего-то надо,
Хотя им и так хорошо.
В красоте волшебного сада
Даже дышится, вроде, легко.

Совершать не хочу преступленья.
Только выхода нет у меня.
Снова вижу позора мгновенье:
Изменяет родная жена.

Мне не хочется видеть и слышать.
Мне не хочется жить без любви.
Неродное дыхание слышать
Под покровом ночной тишины.

Ночь сегодня само спокойствие,
А на небе такой беспредел
Наступает большое расстройство
И любовных слов раздел.

А когда-то, наверно, любили,
И желанье, как свежий прибой.
И под воду вдвоем уходили,
И держали судьбу под собой.