Елена Соколова - Поэзия. Том 1. "В моём саду прекрасном…"

Уж с той поры времён немало
А в сердце нет-нет да всплывёт
Глаз шоколад. Их, вроде, знала.
И чувственный, его любила, рот.

А мелочный характер злобный
Раскрылся позже. И тогда
Пожару всё было подобно,
Любовь в костре – огню еда.

Но отболели, к счастью, раны.
Любовь и жизнь – другой виток.
Как ты живёшь, герой обманный?
«Страдаю», – слышен шепоток…

Маленькие, злые люди
(Маленькие не по форме, а по сути),
Выступая в роли судий,
Не прощают монументальности – нуте!

Зачем нужны гении, а?!
Чтобы раздражать нас остальных – нормальных,
Так ведь получается, да?
Но на всех не хватает рамок формальных.

И противоборство живёт.
И прогресс не подвластен смехотворности.
Величие к ногтю прижмёт
Всегда тлю, боящуюся мажорности.

Да здравствуют великие!
Пусть не боятся осуждения пешек!
Да молчат безъязыкие, —
Аффект против вящих всегда безуспешен!

Дикие, с кровью глаза матадора.
В гневе наивные зверя глаза.
Кто здесь в сражении боле матёрый,
Кто даст другому себя растерзать?

Амфитеатр забиячит: «Оле!» И
В позе, рисуясь, застыл матадор.
Бык, повинуясь ему (не себе),
Самца проявляет могучий напор.

Действо в разгаре. Беснуется зритель.
Клоун с красивой осанкою горд,
Мнит, что он судеб вселенских вершитель:
Сын поломойки – арены вдруг лорд!

Шпаги удар – и враг лютый повержен.
Кровь, и в экстазе зашёлся народ…
Тысячелетьями ценности те же:
С радостью видеть, как там, на манеже
В судорогах бык несчастный помрёт.

Мне не хочется пить вино,
Равнодушна к кальяну я.
Мне бы просто побыть с тобой.
Любоваться игрой огня.

Он могучий, древний, как мир.
Да, пожалуй, древней миров…
Наши чувства – сплошной ампир,
Повторенье античных снов.

Что-то новое есть на Земле?!
Опостылела так спираль!
В этой вечной развития мгле
Повторяется всё. Как жаль…

Я плесну из бокала в камин.
Он сердито так зашипит.
Ты покрепче меня обними.
Просто взгляд, и тот защитит.

Ох, бедная ты моя, бедная.
Что ж так не везёт красавице?
Слишком уж ты плодородная.
Слишком уж многим ты нравишься.

Сыны, вроде, все башковитые, —
Дерутся, ан, и кусаются!
Слишком уж ты плодовитая…
Увидят – сразу влюбляются.

С тобой под венец встать – немерено
Желающих и мечтающих.
Да вера к ним всем утеряна —
Хотящим и намекающим.

Один, вроде, был весьма доблестный,
Да так прихватил – не вырваться!
Землицы твоей удобренной
Забрал себе, чтоб расшириться.

Ох, наступит ли день твой праведный?
Наступит! Знаю доподлинно!
Судьбинушки шлях исправленный
Средь лучших вижу отобранным.

И пусть все умолкнут соседушки —
Все те, что сострадающие,
Родные по маме, по дедушке,
Урвать что-нибудь мечтающие.

Не зря родилась ты красавицей,
А значит – Богом отмеченной.
Пусть счастья тебе прибавится!
Родной моей. Изувеченной.

Воспоминания вялыми листьями
Некогда милых весенних времён
Падают, падают тяжкими мыслями…
Краски мешаю нежными кистями,
Силясь портрет написать его:
Снами, раздумьями, памятью, письмами…
Был или не был?
Он иль не он?

Может, был лучше? Может быть, краше?
Или подлее, трусливее был?
Храбр и надёжен, смел и бесстрашен,
Верен и предан, добр, бесшабашен…
Хитрый, отчаянный, в меру бессовестный…
Непредсказуем, порой даже страшен…
Может, смеялся?
Может, любил?

Ну, а потом закружило, завеяло,
Чётко прорезался правды изгиб
Льдами. Морозом, снегами ли белыми,
Тонкой пургой заплетала. Иль нервами?
Лишь бы оставить, лишь бы быть вместе…
Мазала краской, лепила, – всё делала…
Мимо промчался ли?
Намертво ль сшиб?

И не опомниться – всё не при памяти.
В смерть заколдована – объятья злы.
Плакала, рвалась, кромсала кусками я
Всё, что ни под руку – верное знаменье
Выздоровления скорого. Едкий дымок
Чувств безнадежных жаркого пламени —
Твёрдый финал
Безумству любви.

Море с золотыми переливами,
Вотканными в сине-голубую гладь,
Волнами ритмично (с перерывами)
Неустанно продолжает звать

Вдаль, где горизонт соприкасается
С небом (воздухом, эфиром, пустотой) —
Что это? Как это называется?
Так тревожит, тянет и с тоской

С берега влечёт, как чайку белую.
С криком взять бы разбежаться и взлететь!
Так когда-нибудь, наверно, сделаю.
Без раздумий: а смогу ли долететь?

Мы простились, расставаясь
Не на день, а на всю жизнь.
Как всегда: я – боевая,
Злющие глаза твои.

Через час уже, не больше,
Пожалели обо всём.
Первым ты звонишь – иссохшим
Без меня стал родником.

Я ждала и всё глядела:
Зазвонит ли телефон?
Вновь в любви сплелись два тела —
Ближний день определён.

Так играли мы годами,
Но однажды вышел срок —
Злобы старыми долгами,
Что копились, нам урок

Преподать решила доля,
Разлучивши нас всерьёз.
Мы с судьбою не боролись —
Как бороться против звёзд?

Что сегодня – передышка?
Или это навсегда?
Если не любовь – страстишка —
Всё забудем без труда.

Насвистывал нам песни соловей,
Акации в саду благоухали…
Я выдумать бы что-то посвежей
И рада, да в самом страстей финале

Сведётся всё к цветам и соловьям.
Влюблённые веками не умеют
Ходить по новым, свежим колеям,
Не делаются с опытом мудрее.

Так и у нас. Пролог был неземной:
Взгляд. Вспышка. Ток. Удар. В глазах затменье.
И небо обдало голубизной.
И каждый шорох приобрёл значенье.

Разгар любви – разгарам всем разгар!
Завидовали нам не только люди —
Мы духам также к бою дали старт —
За нас сражались, были в роли судий.

Но на Земле привычней для добра
Злу уступать. Зачем? Никто не знает.
Наскучил всем мучительный контраст:
То падаю, то к небесам взлетаю.