Ирина Явчуновская - С миру по нитке. Поэтические переводы

Настигни ты меня в пути,
Как смерч, как ураган летящий.
Как бурный ветер подхвати
Огонь свечи – живой дрожащий.

Oh day of fire and sun,
Pure as a naked flame,
Blue sea, blue sky and dun
Sands where he spoke my name;
Laughter and hearts so high
That the spirit flew off free,
Lifting into the sky
Diving into the sea;
Oh day of fire and sun
Like a crystal burning,
Slow days go one by one,
But you have no returning.

День огненного светила
Был чист, как нагое пламя,
Синь неба и волн слепила,
Плыл шёпот твой над песками.

Cердца, позабыв про тело,
Парили, на дно ныряли,
И эхо смеха летело.
Лучи на волнах пылали.

Разбился, как шар хрустальный,
Расплавился час заката.
Дни пасмурные печальны,
Проходят… и нет возврата.

I sang my songs for the rest,
For you I am still;
The tree of my song is bare
On its shining hill.

For you came like a lordly wind,
And the leaves were whirled
Far as forgotten things
Past the rim of the world.

The tree of my song stands bare
Against the blue —
I gave my songs to the rest,
Myself to you.

Пела песни свои другим,
C тобою нема.
Стало древо песни нагим
На вершине холма.

Гордым ветром листву мою
Ты вскружил, далеко унёс.
У конца дорог, на краю
Листья брошены под откос.

Стало древо песни нагим.
В синем мареве тень ствола.
Песни я отдала другим,
Себя – тебе отдала.

When I am dead and over me bright April
Shakes out her rain-drenched hair,
Though you should lean above me broken-hearted,
I shall not care.

I shall have peace, as leafy trees are peaceful
When rain bends down the bough,
And I shall be more silent and cold-hearted
Than you are now.

Когда умру, апрель сверкнёт на косогоре.
В кудрях листвы его зашелестят дожди…
Склонённый надо мной убитый горем, —
Сочувствия не жди.

Покойно будет мне, как деревцу на склоне.
Ни слова от меня, так ты молчал не раз.
Согнутся предо мной дожди в поклоне.
Я буду холодней, чем ты сейчас.

There will come soft rains and the smell of the ground,
And swallows circling with their shimmering sound;
And frogs in the pool singing at night,
And wild plum trees in tremulous white;
Robins will wear their feathery fire,
Whistling their whims on a low fence-wire;
And not one will know of the war, not one
Will care at last when it is done.
Not one would mind, neither bird nor tree,
If mankind perished utterly;
And Spring herself when she woke at dawn
Would scarcely know that we were gone.

И прольются дожди, и запахнет земля;
Будет ласточек трепет, в раздумье поля,
Хор лягушек зальётся в прозрачных прудах,
Белый снег диких слив заискрится в садах,
И малиновка, перьями ярко горя,
Пропоёт свою трель на плетне у ручья.
И никто и не вспомнит – была тут война.
И кому будет важно, была ли она?
Ни деревья, ни птицы, ни первый побег
Не узнают, что люди исчезли навек.
И проснётся Весна, встретив новый рассвет,
И едва ли узнает, что нас больше нет.

From the blood of Medusa
Pegasus sprang.
His hoof of heaven
Like melody rang.

He could not be captured,
He could not be bought,
His running was rhythm,
His standing was thought;

With one eye on sorrow
And one eye on mirth,
He galloped in heaven
And gambolled on earth.

And only the poet
With wings to his brain
Can mount him and ride him
Without any rein,

The stallion of heaven,
The steed of the skies,
The horse of the singer
Who sings as he flies.

В крови Медузы
Возник Пегас.
Владенье Музы —
Его Парнас.

Никем не пойман,
Стремится ввысь.
Бег – ритм стройный,
А отдых – мысль.

Знаком с печалью
И слышит смех
Небесных далей,
Земных утех.

Причем тут вожжи,
Уздечки нет.
Дать крылья может
Один Поэт.

Тот конь небесный
Летит, поет.
В полете песня —
Певца полет.

The night will never stay,
The night will still go by…

Though with a million stars
You pin it to the sky

Though you bind it
with the blowing wind
And buckle it with the moon,
The night will slip away
Like sorrow or a tune.

Ночь навек себя не оставит,
Ночь придет, но потом растает…

Ты ветром звезды вобьешь, как гвозди,
Пускай темно.
Ты месяц тонкий пришьешь иголкой,
Но все равно —
Не остановишь; тропой печальной
Проходит ночь.
И, словно грусть иль мотив случайный,
Уходит прочь.

There isn’t time, there isn’t time
To do the things I want to do,
With all the mountain-tops to climb,
And all the woods to wander through,
And all the seas to sail upon,
And everywhere there is to go,
And all the people, every one
Who lives upon the earth, to know.
To know a few, and do a few,
And then sit down and make a rhyme
About the rest I want to do.

Нет времени – и точка, нет времени совсем.
Но только в этих строчках хочу признаться всем:
Нет времени взобраться на горные хребты,
Нет времени скитаться в лесу до темноты,
Днем солнечным весенним качаться на морях,
Знакомиться со всеми людьми в любых краях.
И делаю так мало и знаю лишь чуть-чуть,
Но рифм насобирала на самый дальний путь.
Сижу, пока сидится, и рифмами верчу,
А с ними совершится всё то, что захочу.