Татьяна Славская - О, тайные природы письмена… Светопоэма

Узор ветвей и нежность облаков,
едва плывущих по небесной сини,
освобождают душу от оков
усталости, тревоги и бессилья…

…А запрокинешь голову, и там —
и в Небесах и в ближнем поднебесье —
такой покой, такое равновесье,
что воспаришь душою к Небесам.

И даже если тучи набегут,
в их чёрных, развевающихся гривах
предвосхитишь ты радугу-дугу
все семь цветов и сотни переливов.

Движение, скорость в том облаке белом,
как будто умчаться оно захотело
от грозной погони, от чёрной погони,
где чёрные тучи – как чёрные кони!
А мне-то, казалось бы, – что мне за дело
до тучи гривастой, до облака белого?
Но черные гривы летящих коней
и белые гривы летящих коней
мне помнить дано до скончания дней.

О, Господи… какие облака…
И тянется, и тянется рука
запечатлеть – в рисунке ли, на фото —
высокую – Небесную! – работу…

Здесь, волю дав воображенью, мы
увидим туч чернеющих холмы.
Чуть выше взгляд – и перед нашим взором
предстанут туч чернеющие горы.

А это – чем не сфинкс, не лев крылатый,
голубизной небесною объятый?
И, может быть, в стихии грозный час
он защитит от новых бедствий нас…

Есть в небе тропинки свои и дороги.
Они нас уводят от чувства тревоги,
от разных напастей – обида, беда ли —
в такие прекрасные светлые дали…

Вы были целостным, большим,
хоть были неба частью,
и сверху – свыше! – боль души
смягчали мне участьем

Но на моих, моих глазах,
здесь и сейчас – увы и ах —
от ветра, может быть, увы,
вдруг… стали рассыпаться вы.

Зимой и летом, и весной,
в любое время года,
вы, облака, всегда со мной —
как дар самой Природы.
Вас, виденных воочью,
я вспоминаю ночью,
и память та светла, легка —
вы так близки мне, облака.

Вы были целостным, большим,
хоть были неба частью,
и сверху – свыше! – боль души
смягчали мне участьем.

Но на моих, моих глазах,
здесь и сейчас – увы и ах —
от ветра, может быть, увы,
вдруг… стали рассыпаться вы.

…Зимой и летом, и весной,
в любую непогоду
вы были, облака, со мной,
внимая с небосвода

на то, как я живу, дышу,
на радость и тревогу…
И вот теперь я вас прошу,
вас, тех, кто ближе к Богу,

я так прошу вас, облака,
вас, виденных воочью:
хотя б на час, на миг, пока, —
не рассыпайтесь в клочья!

Вы объяснить сумели мне бы,
да, Вы, Божественное Небо,
как в мире, суетном без меры,
нам относиться к Знакам Веры?
И тихо мне сказало Небо:
– Заботясь о насущном хлебе
и о душе, – не суетитесь,
в меня внимательней всмотритесь:
я то спокойно, то сурово,
то радостно, а то печально…
Важней не Знак, а Вера в Слово ,
что есть (и было…) – изначально .

Потом, совсем потом, уже в тиши
скажу себе, припомнив птичью стаю:
не всё – не всё! – разгадывать спеши,
в душе храня Небес живую тайну.

Осенние кроны и синь поднебесья
так слиты, как слово и музыка в песне.
А разум стремится понять, разгадать —
земная, небесная то благодать?
Но сердцу не нужно такого деления —
дороже ему этот свет единения…

Ты, Дерево, – живое существо
по-своему изогнут каждый ствол,
причёска – крона, рубище – кора…
А осенью, когда придёт пора, меня обнимет жёлтый листопад — кудрей твоих пленительных каскад. Восьмое чудо, чудо из чудес, о, Дерево, ты и одно мне – лес!

Слов не ищи – молчаньем отзовись
на эту красоту, на эту высь,
на сочетанье нежности и силы,
на единенье Неба и Земли,
на Дерево, что их соединило…
И этой нераздельности внемли.
Врастая корнями в Землю,
а кроной держась за Небо,
ты, Дерево, подтверждаешь
жизнью своей и статью,
что нет ничего надёжнее
и нет ничего дороже
той «золотой середины»,
что жизни даёт устойчивость.
Но Человек – исключение
из этих природных правил —
мечется между крайностями…
Но этим живёт и – творит.