Елена Глушко - Стихи для чтения вслух. сборник

А что завтра? Перекошенный сталкер
поведёт нас через ржавые трубы,
будет нервно напевать нам сквозь зубы,
вспоминая пост-модерн детских лет.

По скрипучим и недолгим подмосткам
в эту комнату подкорковых сказок
мы придём все вместе – раз-два – все разом,
потому что больше выхода нет.

Бледная – полотно.
Пей до дна, пей до дна!
Это ТВОЁ вино. Чаша всего одна.
Только изранен рот, песнею острой стёрт.
Женщине нужен мёд,
а вы ей – вино третий сорт.

И не пила совсем,
а жажда – она, как мать —
слышит, ребёнок нем,
и ну убаюкивать.

Вырвалась ввысь она.
Страшный не страшен суд.
Божьей пташке вина
Богова подадут.

Лебедь: душа и шея. Пела – сгорела дотла.
Слишком горела смело. Мне от тебя зола.
Мне от тебя награда – безмерности груз
и (ну зачем! не надо) вечная грусть.

Мне б научиться прикидываться, чтоб сквозь
губы, глаза одиночество не рвалось.

Вы носили плечи параллельно
беспредельной плавностью сияя.
И вдогонку: «Кто она такая?»
Ваши плечи были самоцелью.

Бесконечный уют нам достался не даром,
а мечом и пожаром (за глаза не дают).
Сам себе помоги, Большой человек.
Стаскивай сапоги с лежачих коллег!

Жалко их? Не моги – короткий твой век.
Мы носим сапоги вчерашних коллег.

Тёёёплые сапоги остывших коллег.

Зачем мне Бог дал говорить общо?
В глазах пестрят высокие дилеммы.
Зачем мне в голос выть, когда ещё
пожара нет,
ещё набаты немы?

Мне хочется чихать. Ах, эта грязь,
которую зовут
домашней пылью.
Над всем, над всеми, над собой смеясь,
в поющий рот микстуру скуки вылью.

О, страна моя бедная.
Разобрали по камешку,
растащили по досточке
мой резной белый храм.

Храм, на беленьких косточках
возведённый, взлелеянный.
Но святынь вам и ладанок
ни за что не отдам.

Видно, время сошло с ума.
Сочиняет такие песни,
от которых на сердце тьма.
Слишком тонкая кожа треснет.

Ну а время-то на басах
разыгралось, развеселилось.
Тихий цвет не расцвёл, зачах,
не пробьётся, попросит милость,

а за милость плебейский бред
наиграет на слабой струнке,
торопливо доест обед
и уйдёт, захватив оклунки.

Мальчики, мальчики, за что вы гибнете?
Эй, перестаньте умирать.
Чья-то невеста по-вдовьи выглядит,
осиротела чья-то мать.

Мальчики, мальчики, чего воюете?
Сейчас не сорок первый год.
Вам на какой-нибудь чеченской улице
смерть «Мендельсона» пропоёт.

Глупые мальчики, за что вы гибнете?
Эй, перестаньте умирать.
Чья-то невеста по-вдовьи выглядит,
осиротела чья-то мать.

Извините, я буду слегка нелюбезна.
Отниму ваше время на сущий пустяк.
(У меня-то ведь времени целая бездна,
а у вас оно, вижу, зажато в кулак.)

Я хочу сообщить неприятную новость,
Вы, конечно, не в курсе ещё, что к чему.
Нет, поверьте, я вам не желаю дурного,
но сказать я должна, да, должна, потому…

Так и есть – вам ещё ничего не известно.
А иначе вы просто бы здесь не сидели.
Кто-то бегал бы, не находя себе места,
кто-то был бы при деле, а кто – на пределе.

Ну, так что ж я тяну? Непростительно это.
Я сейчас же собраться должна.
Что случилось? Вы замерли, ждёте ответа.
Что случилось? Случилась война.

Смерть посмотрела им в лицо.
На одних посмотрела
слишком пристально,
и они превратились
в мудрецов,
как-то вмиг до конца постигли истину.

А другие бежали от неё,
и ей надо обиду эту выместить —
МАТЕРИНСКУЮ кровушку
попьёт,
распрекрасную, чистую,
без примесей.

Я не делаю шагов навстречу.
Я не верю. Я противоречу.
Я не верю. От вчерашней веры
мне достался лоскуточек серый.
У других она из ярких тканей,
посмазливее и пообманней.

В магазине мне сказали: «Нету
больше веры. Вот осталась эта,
добирайте.» Я взяла, конечно.
Как же мне без веры жить-то, грешной.

Я молчу. Я умру, если буду молчать.
Непослушные чувства глухи и немы.
Неужели всю жизнь так и ждать палача,
опасаться войны, и сумы, и тюрьмы?

Я не верю ушам и глазам.
Это ложь. Столько зла не бывает (ну, разве, в аду).
Я б ушла, но зачем?
Ведь куда ни пойдёшь,
всюду встретишь всё тех же: Беду и Нужду.

И за что ухватиться?
Всё падает вниз.
И кого удержать, если рук не дают?
Как-то в Святки девчонки гадать собрались,
чей дружок не погибнет в чеченском бою.

Здравствуйте, рыцарь. Какими судьбами?
Я-то считала, что вы уже вымерли.
Ну, заходите, не стойте, как каменный.
Чай или кофе? Как Вас по имени?
Кстати, Вы лучше бы сняли доспехи.
Из-за забрала ужасная дикция.
Вы не торопитесь? Я?
Мне не к спеху.
Я, так сказать, опоздала родиться,

так что теперь не спешу никуда.
Вы посидите, я чайник поставлю.
Что в «Новостях» говорят про Дудаева?
А показали уже Югославию?
Ой, я забыла, что Вы новичок.
Только что к нам и понять не успели: это не ад.
Кровь рекою течёт? Это же «Новости»,
вести недели.

Что за страна и в каком
Вы году?
Сядьте. Вот стул.
Ну-ка выпейте. Легче?
Кто виноват? Говорят,
их найдут
и в назиданье другим покалечат.

Кстати, Вы лучше бы сняли доспехи.
Из-за забрала ужасная дикция.
Вы не торопитесь? Я?
Мне не к спеху.
Я, так сказать, опоздала родиться,
так что теперь не спешу никуда.
Вы посидите, я чайник поставлю.
Что в «Новостях» говорят про Дудаева?
А показали уже Югославию?