Елена Федорова - Alpzee – альпийское озеро (сборник)

Старец нагнулся и зашептал ей на ухо какие-то непонятные слова. Суламита рассмеялась. Старец выпрямился, погладил бороду и проговорил:

– Когда-нибудь все будет так, как я предсказал. Обязательно будет…

– Так вы – звездочет! – обрадовалась Суламита. – Тогда скажите, что означают во-о-н те звезды, похожие на большущий ковш?

– Из этого ковша мы все можем пить чистую воду Истины, – ответил старец, задумчиво глядя вдаль.

– Как же мы можем пить Истину из этого ковша, если мы не можем даже дотянуться до него? – нахмурилась Суламита. Она стояла напротив старца, руки в боки, строгий взгляд, губы поджаты. Старец провел рукой по ее смоляным волосам и улыбнулся:

– Созвездие Большой Медведицы высоко, очень высоко, Суламита. Но выше него – Господь, сотворивший весь этот мир. Тот, кто желает познать Истину, должен стремиться вверх. Постарайся дотянуться до небес, чтобы испить чистую воду Божьей Любви.

Голос старца заворожил Суламиту. Никто не говорил с ней так, как он. Никто не рассказывал ей ничего подобного.

– Дотянуться до небес, чтобы… – прошептала она, встав на цыпочки. Старец рассмеялся, опустил поднятые вверх ладошки Суламиты, и пояснил:

– Никто еще не смог дотянуться до небес. Никто. Я открою тебе один секрет, Суламита. Дотянуться до небес – значит стать мудрым человеком. Запомни: «Страх Господен научает мудрости, и славе предшествует смирение» [4] Притчи 15:33. .

– Славе предшествует смирение, – повторила Суламита. Эти слова она запомнила на всю жизнь.

Она перестала просить денег у месяца. Теперь она просила мудрости у Господа, стоя под огромным ковшом Большой Медведицы. Старец исчез. Суламита больше не встречала его. Зато однажды она встретила странного мальчика, не похожего на остальных мальчишек их кочевого племени.

Мальчик сидел на большом камне, на самом краю высокой горы, и, не мигая, смотрел вдаль. Суламита стояла внизу и долго-долго смотрела на мальчика. Решив, что он совершает какое-то таинство, она не стала ему мешать, не стала окликать его. Она пошла к вершине по едва заметной тропе. Было страшно. Тропа вилась по самому краю горы, словно балансировала между твердостью, решительностью и нерешительностью, лишенной основания, когда лишь миг решает: «быть или не быть», устоять или рухнуть в бездну. Суламита могла сделать шаг в сторону, проторить свою тропинку, но ей, почему-то, хотелось пройти по следам, оставленным мальчиком. Ей хотелось понять его. Зачем? Чтобы убедиться в его непохожести на всех остальных.

Когда Суламита поднялась на вершину, мальчик сидел в той же позе. Руки скрещены на груди. Взгляд задумчивый. Смотрит вдаль, в бесконечность небесного простора.

– Что ты там видишь? – негромко спросила Суламита.

– Вечность, – прошептал он.

– Это должно быть ужасно интересно, раз ты так долго ее разглядываешь, – проговорила Суламита, рассматривая наряд мальчика. Пурпурная рубаха, расшитая золотой нитью, облегает худощавую фигуру. Шелковые брюки в тон. Ботинки со вздернутыми вверх носами, на кончиках которых закреплены бубенчики. Темные волосы спрятаны под плоскую шапочку, украшенную зеркальными капельками, в которых отражается небо. Все странно в этом незнакомом мальчике: и его бледное, белоснежное лицо, и узкая лента губ, и очень прямой нос, и миндалевидные глаза в бархате ресниц. Мальчик поворачивает голову и пристально смотрит на Суламиту. Глаза у него удивительного цвета – бирюзового. Суламита никогда не видела таких глаз. Она сразу все понимает: этот мальчик – волшебник! Она усаживается на траву, обхватывает колени руками и, немигая, смотрит на маленького волшебника. Восторгается.

– Откуда ты взялся в наших краях? – шепчет она.

– А ты? – шепотом спрашивает он, не мигая глядя в ее темные глаза.

Жесткие смоляные волосы Суламиты треплет ветер. Они разлетаются в разные стороны, ударяют ее по смуглому лицу, пытаясь спрятать от пытливого взгляда мальчика. Суламита не убирает их. Ей весело. Ей нравится эта игра в прятки. Хотя она никуда не прячется, она сидит на одном месте, напротив мальчика-волшебника.

– Как тебя зовут? – спрашивает мальчик.

– Су-ла-ми-та, – она произносит свое имя по слогам и смеется. – Су-ла-ми-та!

Он запрокидывает голову, закрывает глаза и улыбается.

– Удивительно. Удивительно. У-ди-ви-тель-но!

– Девочку будут звать Суламита, – сказал Самсону седовласый старец, поглаживая бороду вверх-вниз. – Ты найдешь ее среди кочевников. Нет, не ты ее найдешь, она отыщет тебя на вершине горы. Она усядется перед тобой на траву, обхватит колени руками, и восторженно-удивленным взглядом будет смотреть на тебя. Она примет тебя за волшебника. Она будет уверена в том, что ты – настоящий волшебник. Пусть… Не спеши открывать ей свою тайну. Не называй ей свое имя в вашу первую встречу.

– Как тебя зовут? – врывается в воспоминания Самсона голос Суламиты.

Ветер, смеется он. Ве-е-те-р.

Он приказывает девочке закрыть глаза и досчитать до двадцати. Она послушно закрывает глаза и начинает считать. Пока она считает, мальчик исчезает.

– Двадцать, – выкрикивает Суламита и убирает от лица руки. Мальчика нигде нет. Она огорчена его исчезновением. Поднимается с камня, оглядывается и стремглав бежит вниз с горы. Откуда-то издали доносится позвякивание и голос:

– Мы скоро увидимся, Су-ла-ми-та.

Она останавливается, завязывает волосы серой лентой и уже не бежит, идет медленно вниз по совершенно другой тропинке. Она не желает больше ничего слышать про мальчика-волшебника. Она злиться на него, на себя, на ветер, вновь растрепавший ее волосы.

– Почему тебя так долго не было, Самсон? Ты забыл, кто ты? – взгляд главного визиря строг и пронзителен. Он пытается заглянуть мальчику в самое сердце, проникнуть в его мысли.

– Я ничего не забыл, Аман, – спокойно отвечает Самсон. Он научился прятать свои мысли в потайной чуланчик, когда рядом с ним главный визирь Аман.

– Я помню о том, что я – правитель могущественной страны, которой, фактически, правишь ты, Аман, – голова Самсона горделиво поднята, слова звучат ровно, без вызова, без нажима.

Главный визирь прищуривается, скрещивает на груди руки и внимательно смотрит в глаза Самсона, в удивительные бирюзовые глаза.

– Мальчишка вырос, – думает главный визирь. – Подавлять его волю становиться все трудней. В его глазах сияет своеволие. Свободомыслие читается на его челе. Пришла пора решительных мер. Но я не стану торопиться, чтобы Самсон ничего не заподозрил. Строжайшая предосторожность должна направлять меня.

Лицо Амана озаряет улыбка примирения.

– Ты прав, Самсон, я управляю страной, – голос Амана сладкий, как патока. – Но ты прекрасно знаешь, что у нас не было иного выхода. Ты был слишком мал, когда умерли твои родители. Но теперь… – Аман приложил руку к груди и склонил голову. – Теперь вы – правитель. Завтра вам исполняется шестнадцать. Завтра вы будете повелевать и подписывать указы. Вы и только вы, Ваша Светлость. Надеюсь, вы не забудете верного визиря, заменившего вам родителей, воспитывавшего вас, как родного сына.