Елена Никандрова - Тени на песке. Сборник стихов

А в сереньком костюме меня не замечают…

Она восклицала: «Сегодня я жду девчонок!»
(Подружек из детства, им тоже восьмой десяток)
Шампанское, шпроты, нарезка колбас копченых,
Еще газировка, горячее и десерты…

Она наводила в жилище своем порядок.
Себя украшала: прическа и тон, и губы.
Потом вынимала из шкафа свои наряды,
Всегда выбирая вечернее, по фигуре…

Страдая артритом, ходила в модельных туфлях.
Уже учащались сердечного ритма сбои.
Она говорила внуку: «Вообще-то, я рухлядь.
Но завтра мы едем с тобой покупать обои!»

Ты сегодня такой хороший!
Вот и я хорошею тоже.
Надеваю браслеты, платье.
Мы сегодня с тобой поладим.

Ты не будешь сорить носками.
Я заброшу компьютер, сканер.
Мы обнимемся, руку в руку.
Посвятим этот день друг другу.

Четыре утра. И декабрь на исходе.
О чем написать? О себе? О погоде?
Здесь холодно. Где-то в пустыне, я слышал,
Ты строишь свой дом. Что-то новое пишешь?

Я видел тебя. Ты стоял у перрона.
И синий твой плащ знаменитый был порван.
Ты поезд встречал и молился о счастье.
Но позже с вокзала один возвращался…

А помнишь, мою соблазнил ты подругу,
Взамен предложив ей не сердце, не руку,
А прядку волос. Показав этим жестом,
Что будешь теперь благородным и честным.

Тебя представлял я цыганом-воришкой.
И с розой в зубах, заигравшимся слишком.
Той ночью её угощал ты собою.
Она же нашла не любовь, но свободу…

Вот, кстати, проснулась она почему-то
И просит тебе пожелать – с добрым утром.
Когда ты приедешь – за ней ли, за мною —
Увидишь, твой враг совершенно спокоен.

Ну что еще скажешь? Мой брат, мой убийца,
Я рад, что вот так ты в судьбе моей сбылся.
Прощаю тебя… и, пожалуй,… скучаю.
Ведь жизнь не случайна, и ты не случаен.

Я в этом городе – чужая.
Мне в нём не доведётся жить.
А ты глядишь, глаза сужая.
О чём ты думаешь, скажи?

Я заварила чаю в чашке.
Теперь-то он уже остыл.
И мы идём проспектом спящим —
Смотреть, как разведут мосты.

Ночь наползает. Слякоть. Холод.
И в свете здешних фонарей
Ты как-то неприлично молод
На фоне зрелости моей.

Желаннее чужая женщина…

Когда ничья – тогда и меньше вам

За нею волочиться хочется…

Не сексуально одиночество.

Светофор подмигивает желтым,
Разбавляя серость февраля…

Утром снилось море: синим шелком
Волновалось, морщило края.
Мне на берегу затейник-ветер
Волосы укладывал: то вверх,
То назад, как девушкам в балете.
И касался нежно сжатых век.
Что еще? Вдали людей скопленье.
Я, с трудом, но прибавляю шаг.
Вижу, как растет могучий пленник —
Рвется в небеса воздушный шар.
Жарко от огня. Дыханье чье-то.
Будто из ракушки льется шум.
(Ты сказал, мне не хватает йода.
Я об этом тоже напишу.)
А волна мне щиколотки моет.
Полирует пальчики песком.
Самый лучший сон, когда про море.
И вообще о чем-нибудь морском…

В лобовое бьется непогода.
От натуги «дворники» скрипят.
Ты сказал, мне не хватает йода.
Нет… Скорее – моря и… тебя.

Поземка рисует узор на асфальте
И в лапах еловых находит покой.
Приятнее думать, что я – созерцатель,
Чем знать, что боец из меня никакой.

Приятнее верить, что кто-то восточный
Добавил изюминку мне в ДНК.
Тогда понимаешь, откуда – неточно,
Дискретно, расплывчато и кое-как.

И мне по душе акварельные краски,
Нечеткие контуры, мысль мудреца.
От мамы – во мне недостаточно страсти.
А все остальное – проделки отца.

Женщина ждет мужчину
В самый обычный вечер.
Варятся фетучини
Или простая греча.
Женщина вяжет в кресле,
Петли считает ловко.
Тихо мурлычет песню.
Что-то мешает ложкой.
Женщина ждет мужчину
Вовремя или позже.
И угадать причины
Всех опозданий может.

Женщину ждет мужчина
(Что, безусловно, реже).
Гладит рукой щетину.
Нервно грызет орешки.
Глаз не сводя со стрелок,
В вытяжку жадно курит.
Пультом стреляет в телек,
Каждый канал бракуя.
Пьет из заначки «Чивас»,
Спит, позабыв про чайник.
Женщину ждет мужчина,
Мысленно с ней прощаясь.

У любого транспорта есть изъяны.
Заплати за топливо и дороги,
А потом выкапывайся из ямы,
Позабыв приличия все и сроки.

Поезда, автобусы и трамваи,
Самолеты быстрые, теплоходы —
Идеала в транспорте не бывает,
Утешайся скидками и страховкой.

Мне бы у Меркурия взять сандалии.
Карлсон мне пожалует свой пропеллер.
Я бы улетела в любые дали,
Если б были крылья из птичьих перьев.

Я перемещаюсь зимой и летом,
Я владею временем и пространством.
Не нужны мне визы, права, билеты.
Ведь моя фантазия – лучший транспорт

И Ум грустил, вздыхал устало,
Он был с собою не в ладах.
Уму чего-то не хватало.
Каких-то «ох», каких то «ах».
Он выбирал: вот Слава, Сила,
Еще, конечно, Красота.
Но эти двое некрасивы,
А третья слишком уж горда.
Он грезил о простой, хорошей.
А это все не те, не те.
И привела его дорожка
К одной особе – Доброте.
«Она мила и симпатична,
А низкий уровень айкью
И то, что мыслит нелогично,
Не портит пассию мою», —
Подумал Ум. Она робела
И изнутри светилась вся,
Когда ее он в платье белом
Уверенно под локоть взял.
И шли они тропинкой парка
Среди деревьев и цветов…
И им вослед: «Какая пара!»
Кричали Зависть и Восторг.

Стучу каблуками по мокрой брусчатке.
В висках отдается – будь счастлив! будь счастлив!
Смывает сомнения утренний ливень.
Я просто хочу быть немного счастливей.

Какая мне разница, в чем подоплека?
Ты стал непонятным, я стала далекой.
Пылятся в твоей гардеробной скелеты.
Зачем нам разборки в преддверии лета?

Ты, правда, бываешь порою несносен.
Отложим все это на позднюю осень.
Сейчас у меня ни минуты нет лишней —
Уже зацветает японская вишня.