Коллектив авторов - В начале было слово…

Блестят осколки на полу,
Не слышу проклинаний в спину.

Я тихим шепотом молю:
«Оставь ты чертову картину!»
Устала…кончилось терпенье…
Снимаю с рук твое кольцо.
Я злюсь, отчасти, на мгновенье,
Ведь на холсте мое лицо…

Молчание снова и тоска,
И злоба жуткая берет.
Я тщетно палец у виска
Кручу: «Какой ты идиот!»

Семейный альбом сохранится, как память.
В нем радости, юность, печаль.
В нем то, что ушло, и то, что осталось,
И то, чего нам очень жаль.

Там память о людях, о судьбах, о лицах,
Которых уже с нами нет.
Желтеет на солнце, храня на страницах
Семейный большой секрет.

Уходят года, как сплошное мгновенье,
Людей унося за собой.
Гордимся, что были сильны поколеньем,
Гордимся, что были счастливой семьей.

Здесь мне знакомый аромат.
Здесь рос мой папа, младший брат.
Мой сын растёт,
Я буду рад,
Что вырастет он здесь.
Шум улиц…
Мостовая…
И фонари горят…
Здесь на мосту
Мы встретились с тобою.
А тут в кафе сидели, музыка играла.
А помнишь, на метро с тобой
Мы без билета проезжали,
Как под дождём гуляли
По мостовой – босые пели, танцевали.
Нет, не забыть огней,
Огней родного града.
Я буду рад узреть
То, как мой сын растёт.
И гордость переполнит за город наш цветущий…
Пусть восхитится мимо всяк идущий,
Пусть в каждом сердце патриот живет.

Я хотел бы жить
в старом районе,
ближе к центру,
или этот район
и был бы центром.
И мы вдвоем
гуляли б по парку.
Дома,
шторы открыв,
я бы сквозь сетку
на форточке
глядел на деревья,
которые
видят уже не первое
поколение
гулявших
здесь.
Я бы у окон
спальни
смотрел на дома
усталые,
терявшие цвет
и менявшие
его,
например, от дождя.
Мы бы забыли
все внешнее,
в частности, друзей.
Мы б отказались
от теле-,
радио
и вообще от всех новостей,
касающихся Вселенной
и нашей
планеты. И даже душевный
порыв
проходил бы с письмом,
в тишине,
дома,
шторы закрыв.
И я бы ходил потерянный,
рядом с красной стеной,
чтобы меня не заметили
и думали, что я коренной
житель
этой
системы,
которая вширь
растет, а ночью я б наблюдал
с криком: «Смотри, жена,
только что
на небе
вспыхнула звезда
Сверхновая».
Чтоб я тогда изучал?
Не империю, где тишина,
ни греков – что давно,
ни общество – что «зачем?».
Что бы я изучал?
Реки, долины и гейзеры,
и взял бы себе на поруки
друга-звезду
Бетельгейзе.

Заливом серебрится наш с тобой закат,
В пылающих лучах не видно силуэтов,
Одна на всю вселенную, навек в моих глазах,
Надежная, как мать, и сильная, как вето.

Ты Родина! Беседуешь со мной
Под звук дождя, в туманной дымке утра,
И пусть судьба твоя сокрыта под луной,
Сражаться за нее с молитвой в сердце буду.

Взлелеяла заботой непомерной,
Просторами от Каспия к Чукотке,
Водой и землями на жизнь благословила
Ты коренные нации, плывущие на лодке.

Корысти ради мы сейчас пленили
Свободы дух твой непоколебимый,
И забиваем насмерть семя жнивы,
Дедами нашими взращенное с любовью.

И, к сожалению, от многих ты не видишь
Той благодарности неведомой границы,
Прогнили с головы, как говорится,
И позабыли вовсе, чем мы живы…

Сбиваемся с пути, отходим, не дав боя,
Не задаем вопроса – «Кто мы без своей страны?
Лишь одинокое, дырявое каноэ,
Стремглав несущееся в объятья пустоты».

Да, именно так
Рождается небо:
В безотлагательном безмолвии
Великого чуда.
Глядя на потрясающие виражи
Пузырящейся вечности,
Можно совсем позабыть
Окружающую нас тихую гавань
Престарелых кораблей,
Когда-то приплывших,
Но уже севших на мель
Посреди ленивого песчаника.

Как будто это именно то,
Чего они так ждали,
Выходя из морской пены
Яркого неведения жизни!

Разве можно понять, о чем я?
Разве можно простить мне
Эти восторги кипящим небосклоном
Над запустевающей,
Над загустевающей пропастью?

Я вас не вижу. Где вы?
Я вас так давно не вижу,
Что потерял счет минутам.
Какие-то тени бессмысленно
Бросаются на меня из окна,
Раздававшего сочные пятна выси.

В голове безвыходные ситуации
(Просто двери их всегда закрыты).
В правой части мозга – суммасшедшие идеи,
В левой – воплощения и страхи их зарыты.
В голове блондинки – олигархи,
Дорогие украшения, затраты.
А вот бедный дворник дядя Саша
Живет лишь от зарплаты до зарплаты…
В голове у Бармалея – шпроты в масле,
Он спасается одними бутербродами.
Знаешь как сбежать от мрачных мыслей?
Друг ответил: огородами!
А у Карлсона в голове – одно варенье
(Да и в животе, наверно, тоже).
Только вот плохое настроение
У загадочно – печального прохожего…
Посадить бы пальмы в Антарктиде,
Вырастить кокосы на банане…
Знаешь, как легко вооброжается,
Сидя с ручкой и блокнотом на диване!

Пара пар кружит пара-па-парам,
по парам парили,
портные с избалованными девками курили,
две пары пар в звенящей звинчивости бокалы били,
кружили пьяные девицы,
веселье было,
пара лиц там, пья (от слова пили, что делая?) пину коладу,
пилили мозги президента аппарату,
парили пары под партийные блевоты,
они кричали, а кто есть ты?
и переменная привязанность
придавала уверенности парам,
пазлы на всех парах собирали примы,
индустрии дома моды,
и всем кричали, а есть кто ты?
передавая приветы парням,
плевали пьяные провинциалки пивом в объективы,
передаю привет и я вам,
из низко пьянствующего общества
туда наверх, большому миру!

В лесу дремучем, где Зилант живет,
Где солнце всходит там же, где садится,
Где север – юг, а запад есть восток,
Двум рекам суждено в одну соединиться.
И в этом вот лесу чудесном
Случился случай интересный…