Коллектив авторов - В начале было слово…

Мәхәббәтең сүрелә төштеме соң,
Басып киттеме әллә эшләрең,
Сирень бүләк итмәдең син миңа,
Быел әле әллә нишләдең.
Язларым да минем үтте инде,
Күптән чәчәк койды сиреньнәр.
«Атмадылар быел сиреньнәр,» – дип
Пышылдыйлар бары иреннәр.

Гаилә – нинди гади сүз ул
Әмма ия бик зур тылсымга.
Бу дөньяда гаиләле булу
Теләге белән күпләр ымсына.
Гаилә ул җылы учак сыман
Туганнарны җыя янәшә.
Кайгыларны бергә җиңеп була
Гаиләң белән булсаң янәшә.
Гаилә ул назлы әни кебек
Бишегенә салып тирбәтә.
Кирәк чакта ул киңәшен бирә,
Кирәк чакта шелтә белдерә.
Шигъри юлларымда үтенечем,
Сез бары тик шуны аңлагыз:
Гаилә бит ул янып торган учак
Ул учакны зинһар саклагыз!

Көзләр килгәч күрше Кәримәгә,
Калалардан кайта кунаклар.
Кемгә кишер, кемгә катык кирәк,
Күршеләргә кайтып куналар.

Кайтып кунгач, көндез көтү кугач,
Күл карарга китә кунаклар.
Кояш кергәч кенә кайта кунак,
Карый-карый камыш – куаклар.

Кәримәкәй көндә каргый – каргый,
Кырда көтә кәҗә көтүен.
Күккә карап, кайткан «кашыкларның» –
Кунакларның көтә китүен.

Кунакларга кирәк катык – каймак.
Кишер – кыяр кирәк кышларга.
Кулга кергән кадәр күтәргәләп
Кәримәдән китеп качарга.

Кәримәкәй күзен кыса – кыса,
Калтыранган кулын күтәреп,
Кунакларга кертә казылыклар,
Күптән кипкән, катып – күгәреп.

Күңелләре кала күтәрелеп
Кунаклары киткәч калага,
Кулындагы кәбестәсен кочып
Кәҗәләрен китә карарга.

Бу Җанымның юктыр тынар чагы…
Тагын нидер җитми күңелгә.
Мин кем? – диеп сорау бирдем күккә –
Кайтавазы гына ишетелә…
Казан урамына сеңгән тарих,
Исәнлеген сорый хәтернең –
Ул юк инде, күптән бакыйлыкта,
Хәтерсезлек – ул иң хәтәре…
Бу җанымны кагылгысыз итеп
Айкап көзге шәһәр тузанын
Күңелемнән кемлегемне сорап,
Казан урамнарын урадым…

Воздух, сжавшийся в синий, с серым налетом куб
Безнадежно коричневой комнаты, сух.

Пыль беспощадно слетает с губ
На руки, которых чуть больше двух.

Луна – цвета щели под дверью – дрожит
Сквозь ресницы, бесстыдно пропахшие сном…

Пусть в этом доме нельзя сосчитать этажи,
Зато Время легко отложить «на потом»…

Как много раз я ошибалась.
Любила вновь и обжигалась.
Тебя ждала, не унывала.
Бросала тех, тебя прощала.
Ты приходил – и все менялось.
Я будто в небесах казалось.
Ты уходил – опять менялось…
Но почему же так случалось???
За что все это? Ну зачем:
Ты уходил, и был никем…
А рядом мы – как мир один,
Как целый яркий палантин.
Мне говорил, что я женой
Твоею стану дорогой.
Что идеальны мы с тобой.
И друг за друга мы горой…
Но все останется в мечтах,
В счастливом прошлом и в краях,
Где были только ты и я,
И говорил любви слова.
А ведь все искренним казалось!
Как много раз я ошибалась.

Я хотела верить в сказки, и я буду!
Не даю, конечно, обещаний.
То, что глаз твоих я не забуду –
Это правда, и не будет оправданий!
Мне казалось, ты игрался, как мальчишка!
Но приятны были мне твои ответы – письма.
Не забуду первое: «спи, малышка…»
И дальнейшее: «ты в моих мыслях…»
Я не верила тебе – своему счастью.
Лишь сейчас я понимаю, что ошиблась.
Если б знал ты, как давно скучаю,
Если б видел, как на себя злилась,
Что позволила своему счастью пройти мимо
И что чувств своих не распознала.
Ночью не заснуть, в душе тоскливо.
Как то я с любовью запоздала…
А теперь мечтаю лишь о встрече.
Подойти, обнять, прижаться крепко.
Перед сном покоя нет – ты в мыслях вечно.
Мой Амур стреляет поздно… метко…

Наворуй на сто грамм этой прелести –
Бесконечности.
Сладости.
Нежности.
Получи электронными жестами
Теплоту до сурового бешенства.
Уходи от ответа в молчание…
Я скучаю. Скучаю, скучаю!
В переломках уставшего знамени
Разгляди хороводы отчаянья.
Прокусите до голода томного
Переломные.
Темные.
Новые.
Города, так зловонно спокойные.

А звонки обезжиренно пресные
И порой разрывающе тесные,
А поэтому, может, бессмысленны.
И бесполезные.

Попрощаемся шёпотом, скованно –
Так безмерно скупы телефоны.

Душой и телом я поэт,
пером рисую силуэт
той женщины прекрасной,
что озаряет этот свет.
Прекрасным чудится виденье,
как мимолетное творенье,
всех красок радуги дуга,
во тьме ночной идет она/одна.
То тихо, ели слышно стук,
сырой асфальт пронзил каблук,
и птицы в кронах трепетали,
вмиг упорхнули в свои дали.
Она идет, всё жестче шаг,
и тут
я вспомнил этот взгляд:
так на меня смотрела та,
ночью, сидя у пруда,
меня безмолвно дожидалась.

Я прошептал: ну кто же ты?!
ну умоляю, не молчи.
Она взглянула на меня,
сказала: я люблю тебя
и… запрокинула глаза,
упала, нет дыханья, страх,
очей моих огонь погас.
Что было сил, помчался в лес,
на утро её труп исчез.

Сто лет прошло
с момента встречи,
давно погасли в доме свечи,
в котором я творил, писал,
остаток жизни проживал.

Вам говорили, я поэт,
душой и телом млад и креп.
Так вот, прошли давно…
уж те года,
я помер, больше нет меня
на этом черном-черном свете.

А та богиня, у пруда,
что дожидалась так меня,
пропала.
Один из местных сторожил
всем понемногу говорил,
мол, ждет ещё его она,
да только призрак из пруда,
в молочном саване всплывает.

А ты красива, хороша.
Фигура тоже, и душа.
И ангельский, надеюсь, голосок.
И рост не низок, не высок.
Пишу тебе я пару строк.
Надеюсь, их получишь в срок.
Возможно, будешь рада им,
А не получишь… Буду сочинять другим.
Писатель скажешь? Впрочем, нет.
Я лишь обычный человек…

У каждого события есть свой срок давности.
И я запуталась в паутине улиц и липких встреч
на перекрестках дорог,
В коридорах различных заведений, в подъездах,
и пара фраз, чтобы «стрельнуть» сигарету,
А потом, чтобы успеть на транспорт.
А мне ничего не нужно. И по-февральски холодный вечер,
И теплые руки сквозь перчатки не найдут себе места.
Смотри в окна, следя за движением на дорожных развязках.
Какой-то безумный, я думаю, давно понял, что скоро придет весна
И потерял сон и разум. И крыша течет от обилия снега,
который «еще чуть-чуть и вода»,
Который давно не такой блестящий, как в зимних сказках.