Терентiй Травнiкъ - Доверьте музыку стихам

Ничто так долго не живет,
Как поэтическое слово.
И день пройдет, и ночь пройдет…
И станет новое – не новым.

И золото померкнет в кладах,
Иссохнут реки… Только речь
С неизреченною прохладой
К воззвавшим к Слову будет течь.

Жизнь мимо пролетела днем
И в ночь упала, вспенив вечер.
Над отрывным календарем
Задумавшись свисала вечность.

И числа падали беспечно
Подобно высохшей листве,
И было все бесчеловечно
На этой радиоволне.

Под гнетом скрючилась осанка —
Гасились старостью огни
Тех фонарей на полустанках,
Что принимались мной за дни.

Доволочило-таки тело
Себя до бездны бытия,
И нет ему, поверишь, дела —
Кем был, кто есть, чем стану я.

Зажав в руке остаток строчки
И мелочь знаков препинанья,
Забил я наглухо все точки
Над «и», над и-грами сознанья.

Мету слова и буквы к обочине листа,
Пишу осеннее, кляксую с ним по лужам.
И жмется рифмами из сердца немота —
Смываясь горечью и делаясь ненужной.

Пишу осеннее задумчивой рукой
Морщиню лоб, мусолю карандаш
И за последнею, как водиться, строфой
С заглавной завершаю фразой « Ваш …»

Пишу осеннее – мету слова и буквы,
Стопами-каплями чеканю по воде.
Снимаются запреты, цепи, путы,
Чтоб вечное разворошить в судьбе.

Листопад… Вырывает листы из тетради
И летят перелетные строфы на юг.
Я писал о любви, о любви писал ради,
Я – любовью писал…
Мой единственный друг,

Прочитай и сожги эти строки,
как хворост,
Запожарь, как положено, черновики.
Кто-то вторит со мною
в единственный голос:
Выгорает печаль, остаются – стихи!

Остаются стихи на душе поцелуем,
Остаются дыханьем на сердце они.
Не жалей и сожги их горячим июлем,
Не жалей, и листвой облетевшей сожги.

Листопад… Вырываю листы из тетради,
Выжимаю рябиновый сок для чернил.
Осень. Ветер и… дождь.
Ах, как все же он кстати! —
Горечь ягоды спелой собою размыл.

Скупое солнце, день ненастный,
Сижу и слушаю как дождь
Стучит по крыше безучастно:
Одно и тож … одно и тож …

За каплей капля утекает
Дрожит картинка за стеклом.
Закрыл глаза и вспоминаю…
Тот чудный сад и старый дом.

В овраге скучился лабазник,
Где дикий плющ к земле припал.
И дождь… ты помнишь? Ах, проказник,
Нам нагуляться не давал.

Нет, юность – не за поворотом.
Она – исчезла навсегда…
Как струйками сбежав по стеклам
Исчезла резвая вода.

Скупое солнце блеклой брошью
Дрожит на старом платье туч.
Листаю память осторожно —
Боюсь сорвать с нее сургуч.

Бывает, что проснешься рано
И видишь, как по облакам
На время, отпустив охрану,
Гуляет сонная Луна.

Ещё немного и с востока,
Как и положено за ней,
Также устало одиноко
Взойдёт мерило наших дней.

С пришедшим днем придет в движенье
Вся пробуждённая Земля.
Проснётся царь, затихнут тени,
И пробудятся в каждом «я».

За эту малость, что зовется
Днем жизни, а теперь – поверь,
Бывает – всё перевернётся
В твоей судьбе, в судьбе моей.

Откроется, родится, сгинет…
Появится иной расклад,
Что с мёртвой точки стрелки сдвинет,
Пусть – произвольно, наугад.

Пока ленивое светило
Идёт из пункта «а» в пункт «я»
Мы станем чуточку счастливей,
А вслед за нами – наши «я».

Так день за днем, от ночи к ночи —
Уводят нас от мёртвой точки.
От первой буквы, слога, слова —
До часа смертного и…
снова…

Завечерело. Тишь да тени.
По облакам, как по ступеням
Размеренно, как генерал,
Ступает солнца ржавый шар.
А может быть и в самом деле,
Допиты вины и допели
Все песни, умолкает день
и уступает колыбели
Вершить ночные канители.
И не понятно, что на деле —
То ль безысходность, то ли лень.

Этюдю. Стих пишу мазками.
Пастозно ляпаю на лист.
Пергамент… – как звучит! Пер-га-мент!
Пергамент! – повторю на бис.

Ещё немного… Нет, не сникну!
Чернилю на ночь вензеля,
Ещё немного, и воскликну:
Земля! Эй! Впереди – земля!

Зюйд-вест гребите, что есть мочи,
По волнострочию листа,
Вот только бы добраться к ночи
В созвездье Южного Креста.

Ещё немного и сорвётся
Лист, этот ярко красный лист.
И упадёт. Нет, нет, коснётся —
Земли, отеческой земли.

О сколько раз, живя средь кроны,
И духом воспарив к корням,
Он, меря царские короны,
Паденьем грезил по ночам.

И в трепетном порыве ветра,
Ему казалось, что вот-вот,
Он, оторвав себя от веток,
Там – на земле покой найдет.

Сольётся с вечностью навечно,
И станет скрученносухим.
Тем – воплотит мечту – беспечно,
В осенний превратившись, дым.

Ещё чуть-чуть, совсем немного
И ярко красная душа,
Достигнет, отчего порога,
Всей утончённостью шурша.

Бледна… Как ты бледна сегодня,
Полубогиня, полусмерть.
Скажи, ответь, какая сводня
Тебе позволила воспеть

Полупрозрачные виденья
И слиться с тонким миром грёз.
Став воплощённым приведеньем
С благоуханьем вялых роз,

Точёным образом камелий,
Строкой средневековых саг…
Где тот поэт, тот дерзкий гений?
Кто для тебя он друг иль враг?

Кто он? Подобно Прометею,
В тебе нарушивший закон.
В попытке дерзкой Галатею —
Создал, а может – это сон?!

И ход времён им не нарушен
И эта бледность лишь декор…
Но шепчут мне сквозь страх и ужас:
Не верь, Анкор, ещё, анкор…

Прозренья, мысли, откровенья,
Ложатся в строфы чередой.
Так мимолётные мгновенья —
Становятся моей судьбой.

Моим желанием, стремленьем,
Моим всевластным божеством,
Моим единственным спасеньем,
Моим бичом и торжеством.

И, оставляя поколеньям,
Своей поэзии ростки,
Я счастлив тем, что вдохновеньем
Избавлен здесь я от тоски…