Сергей Виноградов - Сквозь високосный год. Поэтические хроники. Книга вторая

Не знал – не думал, не страдал,
Не сомневался в том, что делал,
И замечать, как я устал
От жизни этой, не хотелось…

Себе признаться в том, что я
Живу не так, не смог. Иначе
Пропала б вовсе жизнь моя
И отвернулась бы удача…

Так думал я. И был уверен,
Что ничего не изменить…
Но Вы вошли однажды в двери
И мне кого теперь винить?

Себя ли? Вас ли? Провидение?
Судьбу ли? Бога ли? Пусть слышит!
Моим Вы стали Наваждением,
Дарованным, похоже, свыше…

Благодарю Судьбу и Бога
За то, что Вы явились вдруг!
И понял я каким убогим
Я был без Вас, мой милый друг…

Прорвался голос твой сквозь шум эфира
И я кляну в душе родную связь.
Как будто разделяет нас полмира!
Но ты и сквозь полмира прорвалась…

Обрывки фраз твоих ловлю из бездны.
В ответ кричу, быть может, невпопад:
Не исчезай! Но ты опять исчезла…
Разъединил бездушный автомат.

А я кричал и звал тебя. Напрасно!
Пока не понял, как мы далеки…
Не только жизнь – и связь над нами властна.
…Но вместо слов тоскливые гудки…

Нам не дано знать свой последний час.
Когда он будет: в стужу или в зной,
Кто будет первым в списке том из нас,
А смерть идёт и снова не за мной…

Мои часы ещё не сочтены.
И значит можно что-нибудь успеть.
Ох, до чего же в жизнь мы влюблены,
Что даже не умеем умереть!

И радуемся смерти не своей,
Но не со зла – нам просто повезло.
Но и грустить не будем мы по ней,
А будем жить – смертям своим назло…

Ты молчишь
И я молчу.
Ты кричишь
И я кричу.
Только нам
Зачем кричать?
Лучше вместе
Помолчать…
Посмотреть в глаза
Друг другу —
И увидеть в них
Разлуку…
А ещё увидеть,
Может,
Что-то на любовь
Похожее?

Для меня есть правило простое
И оно – души моей наказ:
Если для тебя любовь – святое,
То зачем святое напоказ
Выставлять? Кому-то интересно
Знать чужие тайны… Но зачем?
Для стихов есть в мире, как известно,
Много и других и тайн и тем…

Возвысь себя над суетой,
Будь выше мелочных упрёков,
А ошибёшься ненароком —
Пусть знают все – ты не святой.
Возвысь себя, но не над правдой,
Будь выше зла, но не добра.
Будь лучше, чем ты был вчера —
Не в мелочах, а в самом главном…

Разделилась жизнь на части
Справа – горе, слева – счастье.
Ну, а там где середина
Дней обыденных рутина…
Дней обыденных рутина,
Прочная как паутина.

Оплела нас серость быта.
Радость жизни позабыта.
Всё, что нам теперь осталось —
Бесконечная усталость…
Бесконечная усталость
И надежды в сердце малость.

Когда творец создал Адама с Евой
И Змей им дал вкусить запретный плод —
С тех пор любовь и грех в нас всех живёт,
Но жизнь иную вряд ли я хотел бы…

Жизнь без любви, как ночь без звёзд на небе
И если б мне сказали, выбирай:
В молитвах жизнь ты проведёшь – о хлебе —
Получишь хлеб, а после жизни рай.

А за грехи свои и увлечения
Тебя ждёт Божий суд. Ну, а потом
На веки вечные – ужасные мучения…
Что выбрал я? Гоморру и Садом…

Наконец-то мы сняли звёзды с наших кокард.
Нам достаточно звёзд, тех, что есть на погонах.
Ту свободу, что дал нам в семнадцатом март
Мы себе возвратили с полным правом. Законно.

Нет ни белых, ни красных, ни царя, ни ЧК,
И октябрь над Кремлём триколор развевает…
И Россия стоит, как стояла века,
Пусть усталая чуть, но, как прежде, живая!

Мы привычно опять говорим: господа,
И отменим мы скоро злое слово – товарищ —
И России теперь быть такой навсегда!
Без царей и ЧК, пепелищ и пожарищ…

Век двадцатый уйдёт, и уйдёт весь кошмар,
Что когда-то был назван Октябрём и Великим,
И придёт к нам опять, как положено, март
В своём самом естественном
И привычном нам лике…

Бреду один по городу сырому.
Ни звёзд, ни фонарей. Сплошная тьма.
«Автопилот» ведёт меня до дому,
Где все уже давно сошли с ума.

Я в этой темноте от лужи к луже
С последних сил одолеваю путь.
Нетрезво размышляя, что не нужен
Я никому. И если кто-нибудь
Вдруг вспомнит обо мне средь этой ночи,
Пусть лучше будет он не враг, а друг.
И выпить с ним сегодня я не прочь бы,
Принять стакан из его верных рук…

Но никого на улицах холодных.
Лишь только дождь проклятый льёт и льёт,
Да старый пёс бездомный и голодный
Из лужи грязной жадно воду пьёт.

Его уж вряд ли мучает похмелье,
А у меня всё это впереди…
Но главное – дойти бы до постели,
Вот только как во тьме её найти?

Однокашник Вовка встретился случайно.
Лет, быть может, двадцать не встречались с ним.
Он теперь, похоже, стал большой начальник..
Видно, годы наши зря порой виним

Что они промчались как-то незаметно,
Если в люди вышел хоть один из нас.
Величают Вовку Санычем при этом,
А ведь был когда-то Вовка – лавелас!

Помнится, любил он приударить крепко —
Сколько же у Вовки был тех невест?..
Но зато сегодня у меня лишь кепка,
А у Вовки, впрочем, третий «мерседес»…

Постояли с Вовкой, вспомнили былое,
Может, лет на двадцать снова разошлись…
А на сердце что-то накатило злое —
Проклинаю Вовку, проклинаю жизнь…

Устав быть только для других,
Я сам себе спешу отдаться
И тишиною наслаждаться…
Увы, намерений благих
Не все, похоже, разделяют:
То тут, то там – стучат, кричат
И только-только замолчат —
Соседский пёс зайдётся в лае
Почти над самой головой…
Ведь на часах два с лишним ночи!
Хоть сам остаток ночи вой…

Что мне думать, я не знаю,
В жизни всё идёт не так…
Чья-то воля – сила злая —
Вместо храма мне кабак
Предлагает. Я ж безвольный
За стаканом пью стакан…
Искуситель мной довольный
Наконец-то снова пьян!
…Таракан ползёт огромный
По столу… И дым и грязь…
В уголке лежу укромном,
Чтобы ниже не упасть…
Впрочем, падать ещё ниже
Больше некуда давно…
Искуситель мне: но ты же,
Сам хотел увидеть дно?