Жорж Дмитриев - Полупритворное волнение. Стихи

Я мог бы быть и с той,
Во мне невидившей изъяна,
Но сам, нелюбящий коррозию обмана,
Гоню от сердца прочь иллюзии и миражи и
И обнимать хочу лишь ту, что мне желанна.

Тебе не всё равно: он молод или сед,
Обременён семьёй и есть ли дети.
И возраст мало беспокоит:
Ему, ведь, нет и сорока,
Но что не по нутру тебе,

Так это нетерпимость к слабостям своим —
Ты побороть их так и не сумела.
Они тебя преследуют везде и
Властвуют тобой необратимо —
Несдержанность твоя, тебя же поглотила.

Рецепты свойственно давать врачам,
С советом мудрый не спешит,
Заветы древних чтя и соблюдая,
А потому просить могу, не прятать естество своё —
Ты с ним мила и можешь быть желанной!

Моим стихам не плыть строкой,
Раз нет улыбки надо мной,
И той радуги цветной,
Что нимбом озаряет образ твой.

И дождь весенний проходя,
Порывом ветра разнося
Твоих волос манящие вихры,
Не сможет смыть мои мечты.

Я в них молю любить тебя и
В сумрак ночи, как к звезде,
Моя протянута рука к твоей руке,
Чтобы она легла ко мне на грудь

И губы жаркие сомкнуть,
Не размыкая кольца рук,
Уплыть в неведомую даль,
Где явью станут эти сны и

Снова пишутся тебе стихи…

И как вчера ты будешь нежная,
Ты будешь стройная и милая,
В моей судьбе святое место занимать.
Твои глаза конечно будут преданы
И будут светом ярким, негасимым,
Дорогу жизни нашей освящать.

И каждый день они всегда ухожены
Из-под ресничек чёрненьких глядят, —
Но я не знал какая в них печаль…
Твои уста поют мелодию распада
О поцелуях страстных и чужих,
Что как один с холодными ладонями

Влекут тебя в трясину мрачных комнат.
Что жизнь прошла и я в ней – эпизод:
Такой наивный, честный, терпеливый…
Где только я могу спасти тебя,
И только мне ты доверяешь сердце,
Способное всей глубиной любить!

Как хочется мне верить,
Понять, перечеркнуть, забыть, простить,
Нам друг без друга можно ли прожить?!
И выбор сделан:
Верить и
Любить!

Когда бегущая строка
Не помещается в страницу,
Знай, это только от того,
Что они ищут путь к тебе короткий.
Терпением до тебя дойти
Слова в строке не обладают —
Они домчаться скороходом
До слуха твоего желают.
И знать хотят наверняка,
Что в твою душу западают,
И могут почерк твоего ответа
Срочно передать тому,
Кто их к тебе направил!

Невероятно сложно лучезарной быть и
Красотой пленить усатых мотыльков,
Спешащих крылышки обжечь
На раскалённом страстью блюде.
Я б ухитрился и проник
В распадок мягкий и душистый,
И там уснуть, моля не просыпаться!
Одесса может позабыла,
Что красота изменит мир —
Дюку не место!
Постамент его
Должен занять Эталон Красоты!
И на Тебе ваятель выбор сделал!

Как ты не слышишь мой звонок,
Он ведь не прихоть,
Он – мольба!
Чтоб донести тебе себя,
Не расплескав душевных слов,
Их на ладонях принести!
Или – не так…
Порывом ветра форточку раскрыть и
И спальню напоить
Шиповника душистым ароматом!
Возможно – так…
Тебя на хутор увезти,
Где сено скошено и молоко
В тяжёлой крынке холодом томится.
Скажи мне – как…
Распять себя, чтобы забыть тебя,
Воскреснуть утром, вновь любя,
У пепла испросить огня.

Скажи мне, как любить тебя!?

Пока ты помнишь обо мне,
Не пиши стихи мне строчкой,
Как вчера писала утром.
Ты мерещишься повсюду:
На диване, сидя с книжкой,
И в базарной суете, часто вижу
Как с подружкой ты болтаешь обо мне…
Лестно мне и любо очень
Это всё воспринимать.
Я прошу тебя родная,
Мне охапками писать,
Можно складывать в коробки и
Курьером посылать,
Те стихи, где мне с тобою,
С упаковку такою,
Прямо скажем: нелегко!
Оттого идём на дно…

Сказав мне тихо:
«В щёчку поцелуй.
По-дружески, и только!»
И что-то ёкнуло в груди
И ритм сердца сбился…
Моя щека небритая,
Твоя – она хрустальная!
Огранку дивную стекла
Украсит ли цветок увядший?
По-дружески могу обнять тебя,
Но целовать не смею!
Когда-то был я молодым
И делал это часто.
Теперь, когда я стал седым,
Мне сердце хочется отдать,
Чтоб стала ты счастливой!

Мне не нужен акваланг,
Я хочу нырнуть поглубже,
Так сказать, на дно души
И дышать не кислородом, —
Пузырьками твоих строк.
Ты в стихах, как в море чайка,
В волнах – брызги,
В шторме – лучик маяка.
Значит мне судьба такая:
Лечь на дно и не всплывать —
Может рыбка золотая или
Дядька Черномор
Мне пришлют в пучину вод
Вездесущих ихтиандров
И тома твоих стихов,
Чтоб в тиши морского грота
Исповедь большого сердца
Твоего мне прочитать.
33 богатыря
Охранять покой мой будут
Бескорыстно, ежечасно;
Тайный замысел Троянцев
Вскрыли хакеры – друзья,
Электронным чипом
Двери грота затворили навсегда!

Я не стану по каплям бегущим из крана
Мерить то, чего больше нет.
Боль – как отзвук былых проблем.
Мы смогли к ней с тобой привыкнуть,
И её не унять нам ничем.
Только шаг до закрытой двери.
Перейду лишь одну черту,
Не отмеренной мерой меря
Пустоту, пустоту, пустоту…
Загорюсь, словно дымный порох,
Телефона услышав трель,
Но поняв, что закончен воздух,
Зайду в душу свою, как в ванну,
Перекрою хворающий кран…

В мире чувств есть только ароматы
От душистых полевых цветов.
Тех цветов, которых не однажды,
Мимо проходя не замечал.
И они бутоны раскрывают лишь для тех,
Кто их рукой не рвал.
Только тот, росой напоённый,
Что в глазах моих увидел май,
Только тот, кто это долго ждал,
Может попросить его потрогать
И в своём гербарии хранить!

Как мне хочется учёному ответить,
Что он – дважды Нобелевский лауреат,
Знать, увы, не может,
Чем Закон Безделия живёт.
Тот Закон никем не утверждён,
Он стремится быть стабильным
Для охраны лодырей страны.
Многие структуры охватив,
Он рукой железной, тайной,
Благостные вещи всюду говорит.
Говорит, что завтра будет лучше,
Что вчера мешал нам дикий Запад —
От него бежим мы на Восток.
Ищем там своей, глубокой правды,
Не найдя, спешим теперь на Юг!
Вежливо и очень аккуратно
Продвигает списками своих,
С частотой: один раз в месяц,
Казнокрадов обществу сдаёт.
Мол считают пусть простые люди:
Верить спискам следует опять!
Партии карманные, ручные,
Лжепартийной критикой сильны:
Никогда, нигде, ни в чём поныне,
Не проявят Истины лицо.
Вот, Альберт, какая здесь проблема:
Силою ума – не разрешить!