Александр Городницкий - Стихи и песни (сборник)

Осуждаем вас, монахи, осуждаем, —
Не воюйте вы, монахи, с государем!
Государь у нас – помазанник Божий,
Никогда он быть неправым не может.

Не губите вы обитель, монахи,
В броневые не рядитесь рубахи,
На чело не надвигайте шеломы, —
Крестным знаменьем укроем чело мы.

Соловки – невелика крепостица,
Вам молиться бы пока да поститься,
Бить поклоны Богородице-Деве, —
Что шумите вы в железе и гневе?

Не суда ли там плывут? Не сюда ли?
Не воюйте вы, монахи, с государем!
На заутрене отстойте последней, —
Отслужить вам не придется обедни.

Ветром южным паруса задышали,
Рати дружные блестят бердышами,
Бою выучены царские люди —
Никому из вас пощады не будет!

Плаха алым залита и поката.
Море Белое красно от заката.
Шелка алого рубаха у ката,
И рукав ее по локоть закатан.

Шелка алого рубаха у ката,
И рукав ее по локоть закатан.
Враз поднимется топор, враз ударит…
Не воюйте вы, монахи, с государем!

Пройдя полдневный перевал,
Сумел заметить я не сразу,
Что всё, о чем бы ни писал,
Случается, как по заказу.
Не знаю, есть ли в мире Бог,
Но что-то есть, и это «что-то» —
Предощущенье поворота
Еще не пройденных дорог.
Иные улыбнутся, – пусть,
Меня же время научило,
Что если без причины грусть, —
Недалека ее причина.
Не в силах замолить грехи,
Ведомый чувством странной боли,
Порой боюсь писать стихи,
И все ж пишу помимо воли.
Так с поднятою головою
В лесном бревенчатом дому
Перед бедой собака воет,
Сама не зная, почему.

Мы – народ артельный,
Дружим с топором.
В роще корабельной
Сосны подберем.
Православный, глянь-ка
С берега, народ,
Погляди, как Ванька
По морю плывет.

Осенюсь с зарею
Знаменьем Христа,
Высмолю смолою
Крепкие борта.
Православный, глянь-ка
С берега, народ,
Погляди, как Ванька
По морю плывет.

Девку с голой грудью
Я изображу.
Медную орудью
Туго заряжу.
Ты, мортира, грянь-ка
Над пучиной вод,
Расскажи, как Ванька
По морю плывет.

Тешилась над нами
Барская лоза,
Били нас кнутами,
Брали в железа.
Ты, боярин, глянь-ка
От своих ворот,
Как холоп твой Ванька
По морю плывет.

Море – наша сила,
Море – наша жисть.
Веселись, Россия, —
Швеция, держись!
Иноземный, глянь-ка
С берега, народ, —
Мимо русский Ванька
По морю плывет!

О доме не горюй, о женщинах не плачь
И песню позабытую не пой.
Мы встретимся с тобой на острове Вайгач
Меж старою и Новою Землей.

Здесь в час, когда в полет уходят летуны
И стелются упряжки по земле,
Я медную руду копаю для страны,
Чтоб жили все в уюте и тепле.

То звезды надо мной, то солнца красный мяч,
И жизнь моя как остров коротка.
Мы встретимся с тобой на острове Вайгач,
Где виден материк издалека.

Забудь про полосу удач и неудач
И письма бесполезные не шли.
Мы встретимся с тобой на острове Вайгач,
Где держит непогода корабли.

О доме не горюй, о женщинах не плачь
И песню позабытую не пой.
Мы встретимся с тобой на острове Вайгач
Меж старою и Новою Землей.

Во мхах и травах тундры, где подспудно
Уходят лета быстрые секунды,
Где валуны – как каменные тумбы,
Где с непривычки нелегко идти,
Тень облака, плывущего над тундрой,
Тень птицы, пролетающей над тундрой,
И тень оленя, что бежит по тундре,
Перегоняют пешего в пути.

И если как-то раз, проснувшись утром,
Забыв на час о зеркале и пудре,
Ты попросила б рассказать о тундре
И лист бумаги белой я нашел, —
Тень облака, плывущего над тундрой,
Тень птицы, пролетающей над тундрой,
И тень оленя, что бежит по тундре,
Изобразил бы я карандашом.

Потом, покончив с этим трудным делом,
Оставив место для ромашек белым,
Весь прочий лист закрасил бы я смело
Зеленой краской, радостной для глаз.
А после, выбрав кисточку потоньше
И осторожно краску взяв на кончик,
Я синим бы раскрасил колокольчик
И этим бы закончил свой рассказ.

Я повторять готов, живущий трудно,
Что мир устроен празднично и мудро.
Да, мир устроен празднично и мудро,
Пока могу я видеть каждый день
Тень облака, плывущего над тундрой,
Тень птицы, пролетающей над тундрой,
И тень оленя, что бежит по тундре,
А рядом с ними – собственную тень.

Ночная стоянка у острова Тыртов,
На якоре, в бухточке, льдами затертой,
Безветрие, белая ночь.
Ни плеска, ни шороха, ни дуновенья.
Часам не подвластное, длится мгновенье,
Которое не превозмочь.
Ночная стоянка у острова. Берег,
И небо, которое выдумал Рерих,
Горящее желтым огнем.
И черная четкость очерченных линий,
И пар изо рта, и на палубе иней,
И стол, и бумага на нем.
Ночная стоянка у острова Тыртов,
И вяжущий вкус разведенного спирта,
И лампа, и медленный лед.
Молчание Карского моря, и память,
Как в белую ночь в нее падать и падать, —
Падением начат полет.
Стоянка у острова. Мир под руками,
И дух, обращенный то в чайку, то в камень,
Века соблазняющий нас.
И все так морозно, и звонко, и чисто,
Что что-то должно непременно случиться,
Немедленно, тут же, сейчас.

Не зовут нас к себе города,
Не рисует портреты художник.
Тяжелы мы, как наши суда,
И, как наши суда, мы надежны.
И в шторма, и в полярную ночь
Не кончается наша работа:
Мы любому готовы помочь,
Моряки ледокольного флота.

Не для нас поцелуи подруг
И березы на ласковой суше,
Отдыхать нам душой недосуг —
Всё чужие спасаем мы души.
Невозможно, хоть век проживи,
Встретить девушек в наших широтах,
Оттого-то не знают любви
Моряки ледокольного флота.

Но когда закипает у рта
Ледяная студеная ванна
И трещат, как орехи, борта
На зеленых зубах океана, —
В этот день невеселый и час
Никому умирать неохота, —
И тогда вспоминают про нас,
Моряков ледокольного флота.

По полям многолетнего льда,
Где рассветы туманные мглисты,
На буксирах ведем мы суда,
Словно в связке в горах альпинисты.
И обратно уходим – туда,
Где сигналит о помощи кто-то,
Постоянные пахари льда,
Моряки ледокольного флота.