Валерий Четверкин - Простое баловство. 2016 г.

Красный сафьян, окантованный медью черненой,
Теплое кресло, и пушистый, потрепанный плед,
Сигарета в руке, ты сидишь, суетой утомленный,
Вспоминая события, тех, ушедших в историю лет.

Ветер колючий, пробирает бушлат и тельняшку,
Плац ледяной, и команды звеняще – скупы,
Курит махру, матросня у курилки, в затяжку,
Закрываясь руками, от летящей на землю крупы.

Волга, ночь и огни – бижутерия теплого лета,
Сладкий вкус на губах, что оставил тебе поцелуй,
Аромат тех волос, что купались в бутонах букета,
И прогулки веселые, по аллеям каштанов и туй.

Стук колес и гудки, суета бесконечных вокзалов,
Золотые пейзажи, что летели за пыльным окном,
И простой разговор, звон наполненных водкой бокалов,
Все сегодня казалось, нереально – оплавленным сном.

Стекла род дома, затянуло морозным узором,
В прорубь стекла, окунулось родное лицо,
Взгляд утомленный, и смотрящий, с каким-то укором,
Словно не было чувств, и сдавило на пальце кольцо.

Гомон общаги, как всегда по привычному – дорог,
Лица друзей, и попойки за круглым столом,
Сутки чертить, и тащить белых ватманов ворох,
На защиту дипломов, или, просто идти на поклон.

Белый холод сковал, за больничным окошком природу,
Стон и ропот больных, ожидающих скальпель и нож,
А в граненом стакане, с пузырьками – шипучую воду,
И спокойную мысль, будешь жить, если сам не помрешь.

Так, из мелких картин, собираются судьбы и люди,
И приходит однажды, осознание прожитых дней,
А под красным сафьяном, смеси наших страстей,
Над которыми мы, умудренные прожитым – судьи.

Картина мира-полотно!
Что пишут ангелы – крылами,
Они всегда при жизни с нами,
С душою нашей за одно.
Они пекутся обо всех,
Нам неизменно помогая,
И сами мы, того не зная,
Имеем горе, или смех.
Мы улыбаемся порой,
С сарказмом, или благодушно,
Когда нам радостно и скучно,
Когда теряем свой покой.

А в необъятной пустоте,
Сплетают нити паутину,
В сиянии света, и во тьме,
Они ложатся строчкой длинной.
То чернь зальет, то серебро,
Блистая, пишет криптограмму,
Со стороны, все это странно,
Как зло, вливается в добро.
Как серым призраком ложится,
На мир наш, это покрывало,
И вот, уже, кого не стало,
А кто-то, вдруг, успел родиться.

И смех, и слезы, звон баталий,
То блеск волны, в лазурной дали,
То полный красками рассвет,
Приносит с ветрами привет,
То пламенеющий закат,
Закроют тучи грозовые,
И громовой звучит набат,
И кони мчатся вороные….

А ангелы, в обличии сером,
Уже целуются в засос,
И холст, в багете черно-белом,
Над нами вывесил Христос!

А им, все равно – наплевать,
Случается, то, что случается,
Погонят войну воевать,
Значит будут и там дурью маяться.
Им давно уже все фиолетово,
Раз углы высотой обозначены,
За спиною судьба Филарета,
Впереди и подавно – схвачено,
Все прописано и поставлено,
Остается принять к исполнению,
Честь в залогах давно оставлена,
А в гулагах сгноили мнения.
Абсолюты сменили обличия,
И уже поменяли понятия,
И спускаются вниз, для приличия,
Незатейливые занятия.

Есть другие, в себе копаются,
Ищут медь, серебро и золото,
Идиотами – улыбаются,
Под тяжелым ударом молота,
Не сгибаются, и не каются,
В них давно уж война потушена,
Белый с черными обнимается,
Вдохновением душа – укушена,
Руки ищут себе участия,
Не тревожит болезнями тело,
На груди только крест причастия,
Да глаза, смотрящие – смело.

Я лежу, отдыхая, душою и телом,
Закурил сигаретку и колечки – пускаю,
Мне заняться сейчас полюбившимся делом,
Но с чего же начать, как всегда, я не знаю!

Руки «чешутся в кровь», мысли рвутся наружу,
Сигаретку до фильтра уже докурил,
Телу жарко подчас, а в душе его – стужа,
Лед и снег и мороз мне господь подарил.

Лед и снег и мороз, я закован, как в цепи,
Мне не сдвинуться с места и творить не начать,
И бессмысленны все шевеления эти,
На любовь и на страсть, наложили печать.

И кричи, не кричи, но в порыве не смелом,
Ты на койке лежишь, от проблем – отдыхая,
Развалясь и растекшись душою и телом,
Прикурив сигаретку, и колечки – пуская.