Михаил Буканов - Хочешь – жни, а хочешь – куй, всё равно получишь! Поэзия

Был парень нищий журналист, в карманах только ветра свист.
Потом стал вице-президент, уже фигура, на момент.
Ну, а потом, поймав струю, в миллионеров вплыл семью.
Ну, так чего не дурковать, коль можно глупых фаловать?

В Америке, меж тем, мороз, снега лежат по самый нос,
И не слыхать о потепленьи, о коем Гор до нас донёс!

Была она стара как мир, одним укор, другим кумир.
Жила у жизни на краю, под старой яблоней в Раю.
Неважно, перья иль меха, далёк от всякого греха
Любой, окутанный нирваной, питался лишь небесной манной.
Нам каждый друг без всяких виз – такой у Рая был девиз.
Адам и Ева жили прежде в довольстве полном и надежде,
Ловили бабочек в саду, купались в маленьком пруду,
Нектар ладонями и в рот, да вот случился поворот.
В саду том дерево росло, и их как чёртом нанесло.
Табличку быстро прочитали, перепугалися и встали.
Плодов сиих никто не тронь, сожжёт небесный мой огонь,
Господь велик. Аллах рахим. И подпись: Яхве Элогим!
И тут же, как гласит молва, змеи поднялась голова.
Давно Господь уж мне пенял, что надпись эту я не снял.
Плоды отведай без смятенья, тут изменилась точка зренья!
Адам как мог сопротивлялся, а Ева в рёв, Адам и сдался.
И не беременна ведь дура, прорвалась бабская натура.
Хочу и всё, ты тоже ешь, вкус дивен, сладостен и свеж.
Немного тех плодов поели, друг друга быстро обозрели,
И видят, в каждом для услад есть лиходейный аппарат.
Предались быстренько греху на мягком райском дивном мху.
Потом придумали одежды и сон уставших смежил вежды.
Господь, всё зная наперёд, немного попугал народ,
Введя понятие греха, на что змеюк сказал ха-ха!
Ты сам придумал этот мир, где Бог естественный кумир.
Так пустим всё на самотёк, а там, глядишь и грянет срок,
Когда сквозь пропасти и мели сам человек дойдёт до цели.
А мы останемся с тобой в тумане дымки голубой,
Дай только людям выбор доли, покоя вкус и славу воли.
Пускай решает каждый сам, он человек, иль мира хлам.
Свобода выбора сложна, но с каждым быть она должна!
Дерзай, иль на коленях стой – свобода выбора с тобой!

Долог зимний вечерок, на вине давно зарок,
Мысли чёрные летают, словно сказочный Нушрок!
Рвать с концами всё на раз был по-жизни я горазд.
Сам себя считая правым, шёл на принцип как Камаз.

Я сейчас вернул бы дни, что безумию сродни.
Кол осиновый мы вбили, хоть вини, хоть не вини.
Вот, мол, крест, себя распни, вместо чувств гнилые пни.
Лучше сразу разбежаться, чем ловить концы мотни!

Ну, кого теперь винить, как сошьёшь в едино нить?
Что разрезано навечно, людям не соединить.
Может встретимся потом, пред небесным мы постом,
Где нас делят на две части, кто с крестом, а кто с хвостом!

Поживи и умирай, попадёшь ты прямо в Рай,
Мне туда попасть не светит, так что ты не обмирай.
Я в Аду отбуду срок, поменяется мой рок,
Плюс на минус перекину, может быть и будет прок.

Тихим утром, получай, я к тебе приду, встречай!
Мы и слова не оброним, прямо в койку невзначай!
К маме райской все слова, нашей жизни полова.
Чувства-это где то в сердце. На хрена нам голова?

Один обычный человечек набрался всяческих словечек.
И не сказать, что б много пил, он просто говорить любил.
Ловил лихие новостя, интерпретации постя.
Не вылезал из интернета, такая, видимо, планета!

Чугункин Клим был прям и прост, не есть – вот это значит пост.
К чему компьютер, коли пьём? Стаканом счастие куём!
Зато кулак у парня был – дюймовый гвоздь в доску гнобил.
Легко сгибал железный лом, а на медведя шёл с колом.

И вот в столовой как-то в среду явились оба-два к обеду.
Сидят, чего-то там едят, на прочих вовсе не глядят.
Тут достаёт бутылку Клим и предлагает выпить с ним.
Упруго ставит два стакана, и слышит вдруг: Для водки рано!

В такую рань, такую дрянь, пить может уличная срань,
А я в Универе учился, ни разу в жизни не напился.
Такому вот как ты гандону, придётся запросить пардону.
Когда сработают посылы, придут в кураж лихие силы.

Тебя ославлю в интернете, по всей немаленькой планете.
Дано мне людям объяснять, что честь труда нельзя ронять.
Чугункин разом тут взорвался, ну, и с плеча кулак сорвался.
И биться сердце перестало, мне жаль, но блогера не стало!

Убог и строг реальный мир, очнись компьютерный кумир.
Когда свои рисуешь жабы, подумай раз о кабы-кабы…
Кровать и тёпленький сортир в усладе дорогих квартир
Ещё не весь в стране реал, а ты, как жертва, идеал!

Браты украинцы, дерзайте, свободы дерево сажайте,
Сегодня киевский майдан от свежей крови рьян и пьян.
Ушёл диктатора оплот, где «Беркут»? Чёрт их разберёт.
Не зря скрежещите зубами, пришёл черёд игры с гробами!

«Свобода» на тропе войны, идут Галиции сыны,
А киевляне сдуру рады, защиты нет у Властной Рады.
Когда в квартиры к вам придёт восставший трудовой народ,
Что бы буржуев изгонять, куда вы будете линять?

Вы братья нам, а им враги, вглядитесь в первые шаги,
И москали вы и евреи, зачем под нож кладёте шеи?
Или придёт презренный лях, когда в стране настанет швах?
Иль под Полтавой швед опять свою сосредоточит рать?

Словами вас не убедить, желаете ежа родить,
Ну, и конечно, поперёк, любой укор вам не в упрёк.
Сейчас из Запада кулис, крадётся к вам полярный лис.
Звучат его аплодисменты, ловите счастия моменты!

В миг сладостный дитя зачатья, ты, милый, кончив, захрапел.
Я вся в порыве и без платья лежала, ну, а ты сопел!
Всё это было на скамейке в уснувшем городском саду.
Да! Нравы дикие в семейке, куда сегодня я войду.

Твои маманя и папаня как видно из простых сермяг.
Когда б не два стакана, Саня, я не дала б тебе, хомяк.
Зачем бутылку только водки я на свидание взяла?
Ведь зареклась же после ходки скакать под первого козла!

И это всё, что ты умеешь? Меня мечтаешь удивить?
Коль секса техникой владеешь, инстинкты надо подавить.
Ты обиходуй свою даму, устрой в алмазах ей финал.
А ты из ебли сделал драму, зря только ручками шманал.

Я здесь, и я горю и тлею, хотелки уголь не угас,
А он всё шепчет, сожалею, и слёзы катятся из глаз.
Суёт мне деньги, образина, набрав в карманах сколько смог.
И шепчет: извините, Зина, взяла, с таких хоть шерсти клок!