Михаил Буканов - Хочешь – жни, а хочешь – куй, всё равно получишь! Поэзия

Раз под городом Сморгонь батальон наш лез в огонь.
Местность – крышка от стола, невесёлые дела.
Мировая шла война, жизнь как тонкая струна,
Батарей смычок на ней, смертью мерит ноты дней.

Да бродяга – пулемёт продохнуть нам не даёт.
Так и косит, так и косит, разрешения не просит.
Ну, не любит, знать, людей, смертный варит свой кондей.
Цепь за цепью вниз кладёт, ждёт, когда конец придёт.

Казаки рванули в лаву, рубят немцев нам на славу.
Кони рады, фронтом вскачь, будет немок горя плачь.
Да и в собственном тылу трупы вон как ствол к стволу.
Наши, ихние ли вдовы, вот к такому ли готовы?

Не придут с войны мужья, и с сиротами семья.
Тяжела их будет доля, не вернулись батьки с поля.
Матери одной тянуть, на работе спину гнуть.
И разор тут, и сором, коль на лавке всемером!

А война своё берёт, вона, прапорщик орёт.
Свиристелит в свой свисток, крут наш взводный и жесток.
Побегим опять в атаку, я ему подсыплю маку.
Стрельну сзади, получи, впредь уткнись и не бурчи.

Ишь, какой Аника-воин. Огреби, чего достоин.
Но и он имеет мать, значит, мне ей жизнь ломать?
Добивать, осиротить, всей судьбой её крутить?
Нет! Не буду я стрелять! Эх, житуха наша, ****ь!

Всякий знает, пробуй лесть, что б без мыла в жопу влезть.
Угодишь ты в цель легко, пуль не тратя в молоко.
Поражая лишь в зачёт, так и сказочка речёт.
В старом русском государстве хрен один сидел на царстве.
Не в колоду, и не в пень строил царь рабочий день.
То на мух идёт охота, то ещё случится что-то.
Иль охотятся на эхо, уссываяся от смеха.
Плавно перейдя потом в смехуёчки над котом.
Быстренько его отловят, колокольчик приноровят
Прямо к котину хвосту, и собак с цепей: Ату!
Время нелегко убить, так давай бояр гнобить.
Скинут с бедного портки, стёгна мощны и тяжки,
Принесут яиц корзинку и сажают в серединку,
Заключая свой парей на таких богатырей.
Яйца яйцами разбей на глазах у всех курей!
Всё в разрухе в этом царстве, ну а царь живёт в гусарстве,
Лихо делает кундштуки, и при этом руки в брюки
Где-то там, на отвороте, паренёк служил в охоте.
Старшим егерем, аль кем, точно я сейчас не вем.
Лук и стрелы он носил и старался свыше сил,
Пополняя царский стол не один порвал постол,
По болотам и лесам, часто голодая сам.
Раз нашёл в лесу избушку, в ней столетнюю старушку,
Что его встречала мило, обогрела, накормила,
После баньки огневой и водяры с трынь травой.
Парень ей чем мог помог, огород поставил в срок,
Нарубил дровец на зиму, рыбки наловил корзину,
Настрелял утей, гусей, парень был не рукосей!
Пол в избушечке поправил, действовал без всяких правил,
По велению души, и – ни слова про гроши!
Вот пришёл прощаться срок, бабка говорит: Сынок!
Я хочу тебе помочь, жизнь твоя – как чёрна ночь.
Нет ни щелки для продыха, не судьба, сплошное лихо.
Отправляйся ты к царю, я ж тебя благодарю
И помочь тебе хочу, знай, что я судьбой верчу.
Вас махну с царём не глядя, сам Кащей родной мой дядя!
Ты ж, вернувшись, не дрожи, лестью враз приворожи.
Пусть несносный человек изживёт свой глупый век!
Егерь наш к царю стучится, объявляет, что девица
Во дворце в лесу живёт, и милого в гости ждёт.
Щёчки девицы румяны, денег полные карманы,
А красива так сама, лешевьё свела с ума.
Вот, просила передать, да ответец будет ждать.
А в письме и объясняет, слава по миру летает,
Всё про батюшку-царя, среди всех – богатыря!
Нету лучше и честнее, первый, после Моисея,
Яйца – чистый изумруд, если люди тут не врут!
И пригож он и умён, ум в науки устремлён,
И в войне неодолим, славен мужеством своим.
Сердце девичье играет и милого выбирает.
Ждёт она к себе царя, вся желанием горя.
Царь как кочет встрепенулся, огляделся, улыбнулся,
Не теряясь с трона слез, на коня и прямо в лес.
Только и успел сказать, передай, сестре дерзать!
Править царством за меня и, братана не виня,
Туго в дело не вникать, ну, а мне пора скакать!
Егерь отыскал сестру, видит, девка по-нутру.
Искра мигом пробежала, тут царевна задрожала,
Прахом пусть идут дела, парню сердце отдала.
Ну, и прочее в придачу, и, за хвост ловя удачу,
Быстро с милым под венец, а царю пришёл ****ец!
Сгинул в леса канители, говорили, волки съели.
Парень нонче царь в стране, друг народу, муж жене.
Никого не угнетает, в мыслях в небо не взлетает.
День прошёл, и Слава Богу, указавшему дорогу,
Без болезней, горя, бед. Вам от сказочки – привет!
Беды что бы мимо кассы, и здоровы были б массы!

Плосковатые фигурки! Мир задушенных теней,
Брякнул вышедший из «дурки» Саня, обнимаясь с ней!
Дело было на Волхонке, там где Босх и фараон.
Саня лёг на нижней шконке, что б подальше от окон.

Там, в приятном полумраке, отдыхала голова,
С галоперидолом в драке позабывшая слова.
Кто придумал это зелье – нехороший человек,
Враз лишил людей веселья, может даже и на век!

Саня видел Кондотьера и Давидовы мудя.
Додик, скажем для примера, бдел, елдою шурудя.
Кто такое разрешает, и куда смотрела власть?
Вон, стоит, не поспешает, Голиафу сделав шмазь!

А лежать-то как удобно, вроде баба рядом тут.
Пусть костлява и не сдобна, после дурки это муть.
Заведу я разговоры, после и к делам могу,
Мир худой милее ссоры, быстро искорку зажгу.

Речь толкает про искусство Саня как искусствовед,
Между делом, вплёл про чувства, избавление от бед.
Уговаривал отдаться и от страсти весь дрожал.
Та не стала и бодаться. Саня с мумией лежал.

На фоне старого «Провала» бригада нищих дурковала.
Известный всей стране сюжет, готов смотреть – купи билет!
Как можно денюшку не брать, когда народа прётся рать?
Все средства, что собрали мы, ещё до нонешней зимы,
Поступять в руки комитета, «Провала» укрепится смета.
И укрепится сам провал, что б дальше трещин не давал!
А там, глядишь, и вся планета. Так наполняйся наша смета.
Потом купили колбасу и в путь, топча дорог росу!

Внемли! Послушай! Оглянись! Зелёный газ всё рвется в высь.
Температуры поднялись, полярный к нам крадётся лис!
Под шапкой грязных облаков все пропадём, без дураков.
От этой углекислоты на берег бросились киты.
Баранов и людей падёж, жить страшно, просто невтерпёж.
Грядут чума, вулканов взрыв, нам не сдержать шальной порыв.
Народ! Послушайте меня, я всех спасу из под огня.
Я знаю путь, я вижу сдвиги. Мои скорей читайте книги.
Я, кстати, Нобеля призёр, но не об этом разговор.
Мне страсти низкие все чужды, народа ясно вижу нужды.