Михаил Буканов - На заборе сидит заяц, ломом подпоясанный. Поэзия

Парад – страны российской память.
Поверьте, я им только рад!
Но, через временную замять,
Я помню давний тот парад.

Быстро ноги в руки,
Стрёмно когти рвём.
Мы ж с тобой не «суки»,
Воевать нейдём.

Чисто по-понятьям,
Вору не служить,
Уркаганам-братьям
Не в казарме жить.

Вор не носит формы,
Это западло.
Воровские нормы,
Не коров седло.

Государство с вором
На земле враги.
Сыщики – дозором,
Жулики – беги!

Нам до фени кто ты
Немец, иль француз.
Нет у нас охоты
Погибать от уз!

Я прикинусь шлангом,
Вору все враги,
Хоть и немец с рангом,
Хоть большевики.

В общем не случилось,
Немцы отловили,
Так и получилось,
Что сперва побили,
А затем повязку
Дали полицая.
Стал я с ними в связку,
Жизнь не отрицая.

Птички, птички, невелички!
Вроде ласково поёте,
А одну из них, сестрички,
Заклевали вы в полёте.

Все вы чёрные по пузу,
Сера спинка, синий глаз.
Но в одной сестре обузу
Разглядели вы на раз!

Стала белою ворона,
Рядом был хлебозавод.
Плоха ВОХРы оборона,
Там муку и птица прёт.

Вот где птичка по ошибке
Изменила перьев цвет,
И в полёте стая в сшибке
Передала ей привет.

Налетели, заклевали,
Белым жизни в стае нет.
На земле и добивали,
Чите дрите мой привет!

В парка сумрачных аллеях
Много в жаркий день евреев.
Правда, много и арабов,
В чайханах и прочих пабах.

Оба эти элемента
В силу зла эксперимента,
На одной земле росли,
Поднялись и расцвели.

Вот один сказал «Шолом»,
А арабу, как колом.
«Бисмилла» кричит другой,
А еврей ни в зуб ногой!

Вроде братья и семиты,
Приодеты, дети сыты.
Семьи есть и есть работа,
Вслед за пятницей, суббота!

Сколько тысяч лет прошло
Как в семье свершилось зло?
Сара зря тогда Агарь
Прогоняла в ночи хмарь.

Жили б мирно две жены,
Не сражались бы сыны,
Тувал – Каин с Измаилом
Пили б ханку под кизилом.
Шли б с религией одной,
Жизнь не стала бы смурной.
А араб б бы и еврей
Стали лучше и добрей!

Как-то рифмы враз тю-тю,
С песней мимо кассы,
Ну, а я себе бухтю
Стих толкаю в массы.

Ничего, что мыслей нет,
Я же не философ,
Но, всегда даю совет,
Это – без вопросов!

Вот попробуй, зарифмуй
Паклю и селёдку,
Разорвись, но обоснуй,
Двух предметов сходку.

Тута навыки нужны,
Рифмоплёта руки.
Ничего, что всем странны
Творчества кундштюки.

А потом орлися в высь,
Там где пашут мэтры.
От живущих отделись,
Юзай гекзаметры.

Мало кто из нас вот так
Сцепится с Гомером.
Быть, в натуре, не пустяк
Слова инженером.

Я легко им быть могу,
Творчество – не мука!
Хвать Пегаса на бегу,
Поработай, сука!

Небеса из полотна.
Холодно и сыро.
В небе сделана Луна
Из головки сыра!

Обостренья доктор ждёт
Свалит, как из пушки,
Тихо, санитар идёт,
Урки, под подушки!

Баррикады на Крещатике
Под луной застыли в статике.
Мифология сознания
Без живого опознания.

Нет студентиков с романтикой,
Западенцев с их семантикой,
Есть бомжатники с бомжарами,
С грязью, вонью, тары-барами!

Не нужны стране убогие,
Проститутки колченогие,
В камуфляже грязном сотники,
Словом, все вы не работники.

Как о тряпку ноги вытерли,
И из жизни прошлой выперли.
Скоро здесь пройдут со щётками,
Ну, а вам бежать со шмотками.

Вы – прореха человечества,
И не гордость для Отечества.
Дураков всегда сливают,
Если их не убивают!

Легко вздымаются стаканы,
Рядами кружки с шапкой пены.
Здесь облегчаются карманы,
Рабочих, что идут со смены.

Шалман, а рядом проходная,
Ты от станка и к расслабону.
Предверье дружеского Рая,
Потом домой, а время к сону.

Напрасно ждёт жена получку,
Шалман, их старый однокашник,
Позолотил сегодня ручку,
А остальное шасть в загашник.

Тебе бы, баба, быть мудрее,
Ловить как все, на проходной!
Пока, в предчувствии добрея,
Муж не добрался до пивной!

Что за дела? – спросила муха,
Какие могут быть микробы?
Я что-то слышала в пол уха,
Пока исследовала сдобы.

Варенье ваше, из кизила,
Чрезмерно сладко, липнут ноги.
Я в нём все лапы извозила,
Пирог на «пять», компот убогий.

Паук сидел себе и слушал,
А муха комару внушала,
Что зря халву тот недокушал,
Жеманник и воображала.

Комар и муха на веранде,
Где только что семья отъела.
В каком-то мелком реприманде
Комар затрахан до предела.

А пауку тот стол до-фени,
Достал несчастных насекомых,
Поел, затем в предсонной лени
Всплакнул, о жертвах незнакомых!

Биндюжник – ясно что в Одессе,
Как Ланжерон или Привоз.
Как сын несчастной тёти Песи,
Иль, в драку лезущий матрос!

Дюк Ришелье на постаменте,
Весной Фонтана благодать,
Утёсов, вышедший из песни,
И урки, что б лохов кидать.

Шаланды, полные кефали,
Семь сорок, скрипка, вечный смех.
И запах гари и печали,
Как горе, что легло на всех!

Весною кончилась Одесса,
Прошла судьбы водораздел.
Согласна жить под тягой пресса,
И наплевав на беспредел!

Да, одолели вас раздоры,
Легко скрутили вас селяне.
Пришли насильники и воры,
А вы им кукиш, но в кармане!

Не ждите, не придёт Котовский,
У Красной армии проблемы.
И бдите, вечен Паниковский,
Он вас продаст без всякой схемы!

Вот бегу себе с горы,
И почти взлетаю,
Я же просто царь горы,
Думаю и таю!

Если б в горку я бежал,
Только б пот по телу,
От напряга весь дрожал
По такому делу.

Вдруг под ногу камень мне,
Миг, и я в полёте.
Ров с крапивой, мир в огне,
Зря девчонки ждёте.

Если б в гору и упал,
Только отряхнулся.
А теперь весь пыл пропал,
Во как наебнулся!