Юрий Годованец - Немного слов. Книга Вторая

Ветхое – без ветоши,
Новейшее – от ног…
Всеблагой, Всеведущий
И Всемогущий Бог.

Я сам теперь всё время вижу шанс
В событиях, где не было и шанса…

Решётка, разделяющая нас,
В открытом космосе позволит нам держаться!

Но ты практично спросишь: Что потом?
И я отвечу: Райские флюиды!

Недаром стержни связаны крестом,
Лозой железной нежно перевиты.

Нет в вакууме воздуха, но рёв
Твоей надежды слышен очень чётко.

И жизнь – до огустения краёв —
Глядишь – преодолимая решётка.

Теперь, когда необходимость
завоевала право на своё существование,
мы может обходиться без необходимости,
два зеркала одной незримой свободы,
целиком отражаясь друг в друге.

Близорукий, я не смог
Разгадать средь букв пружинных
Мотыльковое письмо
Лунно-солнечных снежинок.

Просто сделал быстрый снимок,
Уложив на вечный мох
Столько новых недоимок,
Что Всевышний изнемог…

Поле тополей – остров в море снов,
Где углы раздвинуты на плане
И даёт графический улов
Осциллограф кровоизлияний.

Видно, эта партия – не блиц!
Грозный, с придыханием озонным,
Венценосный образ из зарниц
Водит хоровод за горизонтом.

Мне одна ладонь свою дала
Длинную на тоненькой иголке;
Забурли вдруг колокола
И соединили все осколки.

Письменность дана не просто так,
Настигая почерком раскосым…
На оси повёрнут зодиак,
Люк открыт – и можно выйти в космос.

Параграф – два ключа скрипичных,
Основа музыки – скрипит:
Поэма сложена из спичек,
Поставленных на динамит.

В перчатках белых – чёрный пояс,
Но в красной скорлупе, боюсь,
Мой противоположный полюс
Честной напоминает Плюс…

Когда сомнения тяжки,
Вдруг спросят: как же так? —
Рисуй в квадратиках кружки
И крестики – в кружках.

Горсть ягод не пойдёт вразнос
У взлётной полосы!
На каждом крестике Христос —
Как капелька росы.

Наэлектризованное полем,
Морем, лесом, снежными горами,
Интересом я – сердечным – болен,
Марево цветное – в светлой раме,
Словно уродился колокольчик,
Весь обсыпан сахарной приязнью,
Подвизаясь в чистых звонких клочьях,
Навевать на сон грядущий басню,
Окружив живыми кружевами,
Сокрушив источник сокрушений,
Не худым желанием желаем,
А сердечным яблочком мишени.

На выбор Божий рабы иль баре,
Мы только мыслей Его одёжа!
Перо в Европе как жало в паре,
Письмо любимой есть ложа ложа.

Кто собирает напёрстки света,
Найдёт под ними гусиной кожей
Предноволетний остаток лета —
Спелёнутой вечности мёд берложий.

Иду, пронзённый вещей бронзой,
сомнений соты вознеся.
Опомниться ещё не поздно,
да ничего забыть нельзя!

Преклонны ясени и клёны
в осенний вымазались мёд,
где словно провод оголённый,
воспоминание идёт…

Когда гудит единая лоза
И в темноте откатывает камень,
Я не пишу – записываю за
Берёзами, душой и облаками.

Вздыхает море в сумраке ночном,
Огромные раскладывая блики.
Создатель мира позабылся сном —
Засматривайтесь, твари, сном великим!

Выгорел за лето синий,
Только рябины висят.
Взять нам приказано зимний
Голый заснеженный сад!

Вот и сосульки запели,
Сшит из тумана хомут;
Но защищаются ели,
Пылью морозной трясут…

Заговорили историки,
Возликовали Всевышние:
На снежном молитвенном коврике
Зелень мы золотом вышили…

Оскалив подковку над ветреной дверью,
раз третья распахнута треть,
ты мудрость копья принимаешь на веру
и требуешь твёрдо смотреть!

Но вот на чело опускаются веки,
забрАло меня забралО —
по образу ангелом стать в человеке,
сердец умножая число.

Не знаю как, я знаю: буду первым,
Кто принял веру стихотворных мер.
Энергия нисходит не по нервам,
А задевает самый главный нерв.
Конец весьма изысканным манерам,
Крестовый начинается маневр!
Чтоб овладеть размером соразмерным,
И нужен безразмерный Твой размер.

На дно ладонного затона
моя спускается ладья,
ломая воду изо льда,
на то и тонет клада тонна.

Так надо, я лечу, следя,
как образ обретает донна!
Там тьма зелёная бездонна,
а в ней – прозрачное дитя.

Эти ниточки из точек,
эти бусики секунд
открывают мне источник,
камень каплями секут.

И тогда я вслух читаю
то, что сам теперь пишу,
узнаю и ожидаю,
у источника прошу.

Не перемотать моточек,
так запутались, боюсь,
эти ниточки из точек,
попадающих в мой пульс.

Как за ягодой, за малиной —
Да по капелькам крови ландыша —
Вдруг пошли мы дорогой длинной,
От ударов волан дышал…

А пока мы искали тело,
То над нами, поди, приспичило,
Пара бабочек тарахтела —
Вспыхнув – как коробок со спичками.