Юрий Франк - Замкнутый круг. Стихи

Земля в лихорадке… Апрельской порою
днём в жар бросит резко, морозит ночами.
Диагноз – весна, и листок не закроет
больничный никто, никакими врачами
не будут рецепты даны на лекарства.
Болезнь роста кончится зрелостью лета.
А осенью будут апреля мытарства
казаться деньками счастливого бреда.

Обещания счастья —
красота и весна.
Жаль, восторг от причастья,
как и вся новизна,
выцветает за лето,
и на исповедь вновь
всех, чья песенка спета —
осень ждёт и любовь.

Мы – люди, и этим всё сказано. Друг,
учти человеческий фактор.
Откликнуться стоит однажды на стук
в груди, – там сердечный реактор
любовноактивен, одарит теплом.
Но страсть, как болезнь лучевая.
Мы – люди… То дух воспарит, то надлом
и фраза «В чём смысл?» – ключевая.
В нас – мир, но понять ни его, ни себя
не можем, пока нам неведом
свет той любви, что взаимна. – Скорбя
в ненужности, сказкой и бредом
зовём это чувство… Счастьем владея —
мы плачем. Смеёмся – упав.
И часто не помним слов Прометея:
«Ты сердишься, значит – не прав…»

Как заря – всегда светла,
молчалива – как могила,
ты – спасение от зла,
вечно движущая сила
для планид и для сердец…
В людях робко воплощаясь,
тише, чище наконец
души сделать их пытаясь,
ты одна даруешь мир,
только ты достойна власти!
О, живительный эфир!
О, любовь, ты – Бог, ты – счастье!

Глупость и зло – то фальшивые ноты
в жизненной пьесе, несчастье природы
тёмной, уставшей… А ум и добро —
в душу запавший аккорд, что порой
слышим в гармонии солнца и звёзд.
Песнь соловьиная, шёпот берёз,
шелест волны и небесная синь —
добрые ноты… Вот только бы жизнь
умно прожить… Гениальность дуэта
с миром – в любви, этой музыке света.

«Всё пройдёт, пройдёт и это…» —
написал на кольце Соломон.
Но какая-то здесь беспросветность,
видно, чем-то подавлен был он.
Да, проходят года за годами,
и рассвет переходит в закат,
и побеги становятся пнями,
и напитком хмельным – виноград.
И всему, что имеет начало,
все мы знаем – приходит конец.
Только мне этой истины мало.
Может быть – ошибался мудрец?
Существует же вечность, в которой,
словно холод – проходит и смерть.
Открывается дверь жизни новой,
и теплом наполняется свет.
Так сменяются эти сезоны,
неизменно извечно одно —
то, что шепчет ночами влюблённый:
«Лишь любви умереть не дано.»
Эта истина больше по нраву,
верю свято в бессмертье души,
у которой одна только правда —
«Всё пройдёт… Так любить поспеши!»

Младенчество… – Рыцари, шлемы,
мечей звон и крики. На льду
рождалась нагою, вот тем и
взяла жизнь на Чудском пруду.
И нянек вокруг было много,
пришедших торговым путём.
Поэтому, может, в итоге
вдруг глаза лишилась дитём.
Ей два часа-века молчалось
от шока, от боли и слёз.
Так рабство в крови и осталось,
во взгляде и цвете волос.
Но время, – оно и калечит
и лечит забвеньем своим.
Двуглавый орёл сел на плечи
девчушке, которая с ним
как будто бы стала позорче,
была также гордость дана
от птицы ей… Все в детстве, впрочем,
играют в принцесс, как она…
Училась потом за границей
у тех, с кем ещё воевать
пришлось ей отроком-девицей, —
экзамены кровью сдавать.
Увлёкшись борьбой и войною,
свободу до капли пила,
смела с себя всё наносное
и даже орла прогнала.
Да, дьявольскою красотою
был славен семнадцатый год.
И, сам свою жизнь лихо строя,
к звезде устремился народ.
Но годы, опять же, сломили,
сломали добытый в боях
задор романтичный… Приплыли
с той девушкой (Прямо на днях)
на лодке всех тайных пороков,
соблазнов, запретных плодов
к пустынным местам, где пророков
кончается сказ, вещих снов
иссякли здесь краски… Нет, зрелость
ещё не пришла на порог.
Но стоит нам вспомнить про смелость
и вынести скорбный урок
из детства и юности, чтобы
понять куда дальше идти.
В ошибках рождается опыт,
а счастье родится в любви.

Я – сын Бога…
Все вы – дети Божьи,
верно подзабывшие об этом
в поисках чудес, пророков ложных
со спасенья сказочным сюжетом.
Ждёте Силу высшую? – Так вот же
Сила эта, – в сердце, – гонит кровь.
Движет Землю, Солнце, звёзды – тоже
этот Боже с именем Любовь.
Кто Его нашёл, тот может чудо
жизни вечной видеть в каждом дне.
Ну, а кто не знал Его покуда,
тот спасётся позже, верьте мне…
Я – сын Бога.

Желтеет трава и краснеет листва,
печаль в ярких вспышках пейзажа.
Вокруг разгорается пламя костра
средь дымки тумана, а сажа
из грязи дорог на моих сапогах.
И зеркало моря сереет
под пепельным взглядом небес… На глазах
у нас только осень умеет
поджечь этот мир… Ну, а искры летят
из углей осенних закатов —
в сердца, что теплее, нежнее горят
любовью в сезон листопадов.

Золотая листва, золотая,
и видны сквозь неё небеса. —
То осенняя старость святая
прикоснулась к деревьям, кустам.
Старость та не мрачна, не глубока,
не костлява ещё, а мудра,
как душа, погулявшая много
и уставшая чуть… Мне пора
эта по сердцу больше, чем лето.
Грусть и память – приволье души.
На вопросы найдутся ответы,
и задачи возможно решить
призадумавшись… Через синь неба
в никуда устремив слабый взор,
я как вкопанный встану нелепо,
и прервётся пустой разговор…

В цвет разлуки оделась листва…
Хоть конец – лишь преддверье начала,
слёз и грусти полна голова,
и ворона уже прокричала,
предрекая печальные дни
расставания с красками жизни.
Поскорее меня обними,
вот-вот дождик, я чувствую, брызнет
мне на щёки… Смириться нельзя,
но приходится, как же иначе.
Все мы дети природы, скользя
по холсту её красками, плачем
и смеёмся, смешаясь смешно
с чьей-то капелькой жизни, а рамой
служит время… Такое кино,
эпизод комедийный за драмой
вечно следует, видишь, смеюсь… —
Так весна будет вновь за зимою.
В новой жизни тебя я дождусь,
и обнимемся жарко с тобою…