Римид Нигачрок - Школа. Цикл стихов

Мужики идут, смотрите,
Может, все-таки достали?!
Сбегай-ка, узнай-ка, Валя,
Вова, Саша, Вера, Витя

По домам, а ну – бегом!..
Дядя Юзеф стал покойник.
Влезли мы на подоконник,
Видим крышку под крестом.

Жутко, страшно, но манит:
Люди, свечи, гроб, венки,
В крест лежащих две руки.
Дядя Юзеф крепко спит…

Нам от отца осталась мебель:
Комод, диван и этажерки;
Шаблоны профилей и мерки;
Картинка резанная: в небе
Клин журавлей летит над рощей.
Столяр отец мой, скажем проще.

Фанерный ящик с инструментом:
Рубанки, пилы, сверла, клещи,
Чертилки, циркули, те вещи,
Лишь назовет столяр моментом.
Горбач, зензубель и фуганок —
Перечислять их все не стану.

Тот ящик мне казался чудом.
Откинешь крышку, пахнет клеем,
Смолой и лаком …, онемеешь,
Я впечатлений не забуду
От вида сказочных причуд.
Коловорот и шлихтик тут,

И рейсмус, малка и струбцины,
Буравчик, уровень, стамески,
Угольник, гвозди, лента, леска…
Наследство мне досталось, сыну,
От столяра отца, в пять лет…
Нуждалась мать – купил сосед.

Печное отопление в пятиэтажных,
в домах кирпичных, и без лифта.
На чердаках веревки бельё сушить
привязаны к стропилам.
«Бомбоубежище» и стрелка-указатель
чернеют крупным шрифтом.
В подвалах тесно: там ящики, клетушки,
Как население углем тогда топилось.

Раздолье нам, ребятам: подвалы, чердаки
доступны для тусовок в любое время суток.
Там схроны и лежанки, от взрослых тайники.
Там старшие ребята играют в карты будто
по-крупному на деньги, ворованное прячут.
Там место для свиданок, выпивок и драчек.

А малышне в ту пору, как я сам, дошколятам
казались ужас-сказкой те чердаки, подвалы.
Таинственные тени, страх темноты заклятый
к себе магнитом тянут, какой-то звук, бывало,
В углу раздастся темном, душа уходит в пятки.
Но мы туда стремились, играли даже в прядки.

А город разрастался среди тайги бескрайней,
вбивали сваи шумно, копали котлованы…
За Вычегду за зверем ушли лесные тайны,
Как здесь от новостроек в земле зияли раны.
У старого завода большой завод фанерный
Заложен еще в зиму, как основной, наверное.

Бараки, частный сектор, дома из бруса всюду
В два этажа, с полсотни, где мы когда-то жили.
Тех мест из детства разве когда-нибудь забуду,
и школу, и конюшню, церквей старинных шпили.
Аэродром, за лесом поле, куда толпой бежали
Смотреть мы, ребятишки, как самолет сажали.

Клуб, склады, водокачка, через мосток и школа.
За ней завод фанерный, гараж, забор, сторожка…
Как далеко те годы, места, где был я молод…
Вот вспомнил ненароком, и погрустил немножко.

Мам, а мам, свари хоть кашу.
Сынок, мне нечего сварить…
Сходи Володя к теть Наташе,
Покормит, может… Ну, иди.

От нас до них мне путь знаком,
Идти почти что по прямой,
Не заблужусь, найду легко,
Ходил ведь к ним зимой.

Живут на третьем этаже.
Вбежал, стучусь: «Кто там?»
Теть, это я – и оробел, стыдясь, уже.
А, Вовик, с кем пришел? Я сам.

Ну, проходи, мой руки и к столу.
Голодный?.. Хлебать пойдешь окрошку?
Сейчас покличу детвору,
Ты подожди немножко.

Домашний квас, яйцо и лук,
Огурчик мелко резаный, колбаска.
О миску слышен ложек стук,
Еда голодным просто сказка.

Поели? Брысь на двор гулять!..
А ты останься, Вова…
Сестру я знаю – твою мать,
Поди, без денег снова?..

Вот здесь в кульке горох и рис,
Кусочек сала, сахар…
Лечу по лестнице я вниз
От радости и страха.

Пальто – на два размера,
А валенки – на три.
Зовут меня примерить,
Чтоб радость подарить.

Директор восседает
И тётя из Районо,
Сгораю от стыда я,
И в горле стал комок.

«Примерь, сыночек, пару,
И пальтецо примерь» —
И вдруг я стал так жалок,
Разверзнись снизу твердь!

Как Филиппок Толстого,
Как лилипут одно, —
«Носи ты на здоровья,
Благодари Районо»

Спасибо – как из гроба, —
Мне можно на урок?
Кивает мне особа,
Как твари сверху Бог.

И в класс тащусь с поклажей,
Смешки и шум волной,
Как будто я с проказой,
Несчастный и больной.

Четыре раз по десять —
Я помню как сейчас,
«Подарок» тонну весил,
Когда входил я в класс.

Два слова Саша мне шепнул,
Сосед по парте в школе,
Я не расслышал, в классе гул,
«После уроков», что ли?..

После уроков погулять
Я с ним всегда согласен.
Отец шофер его, а мать
В цеху сушильном мастер.

Так что гуляй хоть до пяти,
Пока мать на заводе.
Могу и я домой пойти
Не сразу. С Сашей бродим.

А нынче он мне напрямик:
Смотри, какой богатый! —
И что-то ищет среди книг,
Руль достает он смятый.

А дома, знаешь, сколько их
Нашел я в шифоньере?..
Поделим деньги на двоих.
Хочу, и страшно верить.

Пошли, купили порожки,
Шесть штук на целый рубль.
Друзья, как братья мы близки,
Довольны, в масле губы.

А на другой он день принес
Бумажку красную – десятку.
От шоколада грязный нос,
Во рту до рвоты сладко…

В кармане мелочь завелась,
Гремят, звенят монеты…
А то, что плохо – деньги красть,
Что попадет за это,

Кто думал?.. Первого меня
Разоблачили вскоре…
Нашла руль мелочью, гремя
Им, кричала мама: Горе!..

Кто мог подумать, сын мой вор,
А мы?.. А мы как день без хлеба…
Потом был тайный разговор,
Не помнить его мне бы…

Потом и Сашка получил
Ремня от папки вдоволь.
От шкафа спрятали ключи,
Замок поставив новый.

Полтора килограмма на руки
Хлеба серого: дикая давка…
Мужики, бабы, дети, старухи
Разнести могут хлебную лавку.
Детский плач, крики-вопли и вой,
Хочешь хлеба, терпи час-другой.

Не война, не стихийное бедствие —
Шестидесятые прошлого века,
Управленье хрущевское: следствие.
Коми, Жешарт: снабженье по рекам.
Кукуруза растет, где пшеница
Колосилась: приказ из столицы.

Мне семь лет, разговор понимаю
Взрослых разве, но давка за хлебом?..
Не могу больше, мам, задыхаюсь,
Отпусти, на крыльцо выйти мне бы.
Полторы булки лишних не будет,
Потерпи, Вова, терпят ведь люди…