Константин Филиппов - Сноходец [СИ]

Закончив с имперским комплексом упражнений и разогревшись, я пошел нарвать нужных растений, и тут все уже начали просыпаться и выходить наружу. Масша занялся костром, поставив на него котелок с водой. Вчера, когда прибежал с речки, я видел, как он кинул в набранную воду кусок серебра размером с кулак. Тогда расспрашивать было неудобно — все хотели спать, поэтому я задал этот вопрос сейчас.

— Только в ручьях вода чистая, и ее можно пить без опаски, — ответил парень, достав из висевшего на поясе мешочка все тот же кусок металла. — В речную воду надо на ночь поместить вот такой металл, а утром перелить для собственного использования 3/4 воды. Оставшуюся воду следует вылить на землю.

— Я слышала от матери, — подхватила разговор незаметно подошедшая Рии, — что в реке водятся полупрозрачные змеи и что если случайно проглотить их икринку, то она прорастет в животе!

Посмотрев на ее выпученные от страха глаза, я перевел взгляд на Масшу. Тот лишь пожал плечами:

— Лично не видел, — немногословно ответил парень и высыпал в горячую воду щепотку сушеной травы.

— Приедем домой, иди к матери и спроси! — надула губы его недовольная сестра. — Она больше всех нас времени в походах провела.

— Хорошо, — я не стал с ней спорить. Рии неплохая сестра, но если зацепить ее за живое, то сядет на уши и будет нудеть до бесконечности. Лучше этого избежать, ведь сегодня мне наблюдатели рядом были совсем не нужны. Я не испытывал желания отвечать на неудобные вопросы, а они точно появятся, если она увидит, чем я займусь.

Внимательно посмотрев на меня, Рии улыбнулась и ткнула своим кулачком мне в бок.

— Помнишь, на церемонии ты говорил, что покоришь землю, воду и воздух и принесешь в род богатство и славу?

— Да, — нахмурил брови я, не понимая, что задумала эта малая.

— Тогда, когда приедем, я попрошу у матери для тебя чистую книгу, чтобы ты писал там свои заметки. А на главной странице напишем: «Жизнеописание и секреты самого лучшего торговца!»

— Хороший способ ты придумала, чтобы узнать о моих секретах, — не мог не похвалить я сестру. — Очень хорошая попытка, но нет.

— Марк! — возмутилась сестра. — Как ты мог такое подумать?!

— Мог, — гордо выпятив в грудь вперед, я чудом увернулся от подзатыльника. — И подумал, — завершил я мысль и по-быстрому сделал ноги.

Где-то через час мы уже были в пути. Выпили чай, пожевали ягод и в дорогу. Кстати, ягоды были очень сытные. Съешь горстку и чувствуешь, как живот разом заполнился, но я все равно от мяса бы не отказался.

Когда залезал в фургон, то увидел, как Ринта пристально смотрит на охапку трав, зажатых в моей руке. Видать, волновалась за меня. Это было приятно, чего там скрывать. Надо будет потом сказать ей, что со мной все в порядке, а то знаю я этих женщин, на ровном месте такого себе напридумывают, что выбить потом эту дурь из их головы становится делом крайне трудным и неблагодарным.

Аккуратно сняв крышку с баночки, я посмотрел на свой ноготь. Мазь была жгучая, и я ее вчера кончиком ногтя брал, так что сегодня, похоже, придется другой ноготь использовать. Вчерашний страдалец покрылся темными пятнами, а кожа вокруг него опухла и покраснела.

Скинув накидку, я аккуратно намазал дополнительную точку акупунктуры на правой половине груди и снова нанес мазь на шесть точек ладони. Все надо было делать постепенно. Когда в этих местах окрепнут энергетические каналы, можно будет открыть еще девять точек, а потом мазать и всю ладонь. Техника для практиков была простейшая и, можно даже сказать, элементарная. Сколько это займет времени? Если мне сегодня удастся почувствовать нож, то дней через пять можно будет переходить ко второй фазе, и где-то через две недели я открою всю ладонь.

И это будет тот самый день, с которого начнутся мои тренировки с огнем. Хотя в разговоре с душой погибшего практика я и сказал, что не понимаю, ради чего мне стоило бы рискнуть своей жизнью, после прошлой ночи в моей голове поселилась мысль, что приехать и посмотреть на этот конкурс талантов все же надо.

Огонь — самая опасная и разрушительная стихия, опасная для всех. Как для того, кто его использует, так и для тех, на кого он обрушивается. Если с последними все было ясно, то с адептами огня дело обстояло так. Их делили на три стадии. Первая, это когда тело становилось невосприимчивым к огню. Можно было преспокойно заходить в костер и, сидя в нем, греться. Ничего тебе не будет. Вторая стадия, когда кожа адепта сама начинала излучать огонь. От него разлетались искры и могло самопроизвольно возникнуть пламя на коже. Третья стадия была самой коварной, самой сильной и самой опасной. Это когда огонь становился частью человека, и в момент его высвобождения адепт превращался в живое воплощение огня, где температура его тела примерно соответствовала температуре вулканической лавы. Врагам адепта огня в этот момент было не позавидовать, а сам адепт, если упустит момент, чтобы вернуться в прежнее состояние, мог и сам обратиться в пепел, ведь огню требовалось топливо, а в этом состоянии его нужно было очень много, так что, не получая нужного количества растопки извне, он начинал пожирать человека изнутри.

Эйфория от запредельной силы и мощи напрочь отрубала логику и здравый смысл, в результате чего в этом мире не существовало тех, кто пересек бы границу, разделяющую адепта огня от мастера огня, а тем более тех, кто добрался бы до вершины и стал Владыкой огня.

Рукоять ножа я ощутил где-то к обеду. Это напомнило мне чувство, появившееся, когда я отлежал себе руку. Встал с кровати, а она безвольно повисла и только через какое-то время отмерла. Нож чувствовался подобным образом. Вроде как и часть твоего тела, но вот использовать ее никак нельзя. Надавив большим пальцем на красное пятно с правой стороны груди, я принялся снова и снова запускать по телу энергию. Пот, что поначалу выступил мелкими капельками, превратился в холодные струйки, и когда я закончил, все тело было липким, потным и вонючим. Высунув голову наружу, я увидел мелькающую за кустами реку и, наложив измельченную траву на ожоги, отправился узнавать, когда будет остановка.

Фургоны, в которых торговцы перевозили свои товары, имели возможность сцепляться друг с другом. Поэтому сейчас со стороны мы выглядели так: шесть зверей тянут сцепленные между собой фургоны, будто локомотив вагоны. Мой расположился в самом конце, и, чтобы добраться до первого, где собрались все наши, мне нужно было дойти до сцепления и шагнуть на узкую доску с внешней стороны фургона. Придерживаясь руками за натянутую веревку и отворачиваясь от сильного ветра, я добрался них и оказался в эпицентре изучающих взглядов.

— Что с тобой, мелкий? — первой спросила Ринта.