Константин Филиппов - Сноходец [СИ]

— Все понятно? — окинула она нас взглядом. — Если да, то отправляйтесь.

Мы вышли от нее, и только тогда я сообразил, что насчет соседей и рыбы ничего не сказал. Ну да и ладно. Скажу, когда обратно вернемся. Подойдя к своему фургону, я спросил у идущего рядом Масши:

— Для обмена годятся любые шкуры?

— Нет, — покачал головой парень, — только дубленые. Мы используем для этого кору, некоторые добавляют травы. Вот там наша дубильня, — показал он рукой в сторону невысокого домика.

— Так вот из-за чего оттуда такая вонь идет, — наконец-то сложился пазл у меня в голове.

— Дубление — процесс непростой, — пожал плечами Масша и пошел помогать загружать фургон шкурами, после чего мы сразу же покинули родовое гнездо.

Вот так вот, даже мать с отцом не увидел. Решив не терять время понапрасну, я полез к парню с расспросами насчет имперских ублюдков.

— В передвижном форте будут только военные и несколько торговцев. С военными не говори ни о чем. Ни слова. Среди них есть дознаватель, если языками зацепитесь, не успокоится, пока все, что знаешь, из тебя не вытащит. С торговцами говори только о товарах. Сколько что стоит, где берется, где лучшие цены, какими дорогами выгоднее ездить. О роде ни слова. Если спросят отвечай, что мы вольные люди на вольных землях. Сегодня здесь живем, завтра — там. Понял?

— Да, — кивнул я и отправился дальше разрабатывать правую ладонь.

Масша был человеком спокойным и ко мне без важной причины ни за что б не полез. Просто сидел себе спереди, смотрел за дорогой. Шесть дней мы так и проехали, наматывая сотни километров, с утра и до вечера, пока парень не сказал:

— Передвижной имперский форт.

Перебравшись к нему, я увидел высокие, поднимающиеся метров на 15–20 ввысь стены из металла, и почему-то мне показалось, что они выпуклые.

— Да, — подтвердил мое предположение Масша. — Если приставить лестницу, то эта выпуклость не даст ей коснуться края стены. Все стены собраны из металлических панелей. Когда имперцы захотят отсюда убраться, они разберут их, погрузят на летающие суда и улетят.

— Это впечатляет, — не стал я скрывать своих эмоций.

— Форт дает лишь превосходную защиту от атак с земли, — равнодушно ответил родич, — но против воздушных атак у него нет защиты. Если связать боем прикрывающий его летающий корабль, то запросто можно высадить десант и перебить гарнизон. В наших землях нет летающих кораблей, кроме имперских, поэтому они и чувствуют себя так вольготно. В других местах они не посмели бы его так поставить.

— А если в форте окажется практик?

— У практиков есть соглашение. Они выясняют отношения друг с другом, не вмешиваясь в сражения обычных смертных.

За разговором я и не заметил, как мы доехали до массивных ворот. Нам навстречу вышло шесть человек, пятеро из которых были одеты в серые доспехи, а вот шестой имел на синей куртке красную окантовку и большой желтый шеврон на рукаве.

— Дознаватель, — успел шепнуть мне Масша перед тем, как один из имперцев поднял руку вверх в предупреждающем жесте:

— Стойте!

Имперцы подошли ближе, держа руки на рукоятях мечей.

— Кто такие? Зачем приехали? — спросил нас дознаватель.

— Масша, воитель. Это Марк, торговец, — невозмутимо доложил родич. — В фургоне шкуры для обмена на зерно.

— Покиньте фургон, — последовал новый приказ.

Как только мы вышли, внутрь забрались имперцы. Я стоял, не оборачиваясь, и слышал за своей спиной только шум досмотра, который вскоре стих.

— Художник, — выкрикнул дознаватель, и к нам подбежал худенький парнишка, который за несколько минут нарисовал наши портреты, причем очень и очень похожие на оригинал.

— Заезжайте, — дал разрешение дознаватель. — Время вашего пребывания в имперском форте ограничено до сегодняшнего захода солнца. Как только оно сядет, вас здесь быть не должно. Все понятно?

Я кивнул, Масша ответил:

— Да, — после чего мы сели в фургон и направили его в открывающиеся ворота.

Первым, что приковало к себе мой взгляд в передвижном имперском форте, были не сложенные под навесом мешки с зерном и не выстроившиеся в очередь люди, желающие обменять их на шкуры. Нет. Вместо этого я смотрел на стоявшую почти посредине форта грубо сколоченную из дерева клетку и на двоих детей, запертых в ней. Я посмотрел на Масшу вопросительным взглядом, но тот лишь равнодушно пожал плечами.

Встав в очередь, я прислушался к разговору между имперским торговцем и жителями вольных земель. Пока его напарник отсчитывал нужное количество мешков, этот мужчина с гордостью рассказывал про чиновника империи, придумавшего, как завалить всю страну зерном.

Места, где его сажали традиционно, стали давать все меньший и меньший урожай. Зернохранилища опустели, и над городами нависла угроза голода. В это время один из приближенных к императору чиновников на совете ученых предложил распахать под поля степь.

Получившие приказ имперские легионы вытеснили оттуда кочевников, а пришедшие на опустевшие земли люди распахали веками нетронутую никем землю, получив такой урожай зерна, что проблема с продовольствием была решена на несколько лет вперед.

— Эти голозадые кочевники только и знали, что кричать: «Осквернители земли! Осквернители земли!» — рассмеялся довольный имперец. — Но стоило легионерам направить на них свои копья, как они тут же, поджав хвосты, убежали прочь. Трусливый народец.

Я продолжал слушать их разговор и в конце концов услышал, что это были за дети и почему их заперли в клетку. Это были дети изгнанников из рода желтых землероек. Побег этой семьи из Империи сопровождался серией неудач. Сначала потерпел крушение их воздушный корабль, затем на шум явилась огромная стая зверей, после боя с которой из более чем двух десятков людей осталось всего четверо. Мать, отец и эти двое детей. Они продолжили свой путь пешком, но на их след напали егеря, получившие приказ схватить предателей и вернуть обратно в Империю.

Понимая, что с детьми далеко уйти не получится, родители спрятали их в небольшой пещере и двинулись дальше, отвлекая внимание преследователей от этого места. Но то ли егеря попались чересчур опытные, то ли дети привлекли их внимание шумом, дело закончилось тем, что их схватили. А после закинули в эту клетку и отправили в форт, дожидаться корабля, который заберет обратно.

Стоило мне только посмотреть на клетку, как внутри меня стал подниматься гнев. С каким удовольствием я бы сломал ее стену и выпустил узников наружу, но мне это было не под силу. Ни мне, ни Масше, ни всем вместе взятым жителям вольных земель. Около сотни воинов было в гарнизоне этого передвижного форта, и их численность сводила к нулю, все шансы спасти детей.