Константин Филиппов - Сноходец [СИ]

Сказал и с неким замешательством заметил, что в моем голосе проскользнули нотки высокомерия. Хех. Раньше я таким не был.

Вышли. Это были родители Юаля и Джи-джи. Они переглянулись между собой, после чего женщина сделала маленький шажок вперед.

— Молодой мастер, наши дети сказали, что у них есть шанс стать практиками?

— Да, — не стал я отрицать очевидного, — когда они вместе, их культивация происходит с ошеломляющей скоростью.

— Значит, вы тоже планирует стать практиком? — поинтересовалась женщина, осторожно подбирая слова.

— Нет, — помотал я головой. — Если практик — это человек, работающий с мировой энергией, умеющий делать многое, способный использовать ветер, огонь, воду, землю и металл, то я посвятил свою жизнь только огню. Только он будет в моем сердце. Вместе с ним я пойду по жизни до самого конца. Мои возможности по сравнению с другими будут скудными, но… если я стану пламенем, никто не посмеет встать у меня на пути.

«Да что это со мной?» — спросил сам себя я и мгновением позже понял, что носитель огня просто не может вести себя по-другому. Адепты огня не искали обходных путей и не шли на компромисс, они прокладывали дорогу вперед, невзирая на все препятствия.

— Куи-и? — чирикнула птица, сидевшая на крыше фургона.

— Ага, — кивнул ей в ответ.

— Куи-и. Куи-и, — выразила она свое отношение к этому и полетела искать орехи.

Посмотрев ей вслед, парочка как-то странно воззрилась на меня и бочком ушла, сказав на прощанье:

— Всего хорошего, молодой мастер.

Не знаю, что они сказали своим детям, но те вели себя передо мной, словно два крольчонка перед гигантским удавом. Но это не мешало им прогрессировать. Хорошо хоть, что практик поделился со мной своей памятью, и у меня хватало знаний, которые им предстояло освоить. Глядя на них, у меня постепенно в голове созрел план. «Тот практик хотел, чтобы я отомстил секте Красного Солнца, так ведь? Если для этого я использую чужие руки, это пойдет в зачет или нет? Хотя, я слишком рано забегаю вперед. Это вдвоем, сидя спина к спине, в безопасности, они рвут все нормативы и рекорды, а поединок один на один, там немного другое. Там рулит боевой опыт, а откуда он у этих детишек. Могут запросто слиться и помереть. Стоит ли брать грех на душу?» Вот и я решил, что не стоит. «Сам справлюсь», — приняв такое решение, я направил частицы огня в четвертую акупунктурную точку.

— Что он сказал? — спросила поздним вечером у брата Джи-джи.

— Он согласился взять нас с собой на экзамен. Представляешь, — мальчишка огляделся и зашептал сестре на ухо, — там можно обратить на себя внимание, бросив вызов боевой марионетке, можно драться с такими же претендентами или бросить вызов представителю школы.

— Откуда он все это знает? — недоверчиво посмотрела на него девочка.

Юаль пожал плечами, а потом, подумав, сказал:

— Ты же видела, как он сегодня сжег лучину?!

— Угу, — кивнула девочка и задумалась, вспоминая, как вокруг ладони этого Марка задрожал воздух, и длинная лучина, в одно мгновение стала пеплом, а дунувший ветер унес этот пепел куда-то вдаль.

— Мама согласится? — возник у нее не менее важный вопрос, и, не в силах терпеть, она отправилась искать родителей.

Они спали в фургоне со зверями. Она старалась не шуметь, но привыкшие спать, чутко прислушиваясь к происходящему, родители открыли глаза.

— Мама, ты ведь отпустишь меня на экзамен в секту практиков? — заглянула она в глаза матери.

— Завтра, — чуть улыбнулась женщина и, увидев, что дочка не поняла, пояснила: — Завтра я поговорю с Марком. Если он согласится обучать вас, то да, отпущу.

— С чего бы ему отказываться? — не поняла девочка.

— Потому что знания стоят очень дорого, — погладила её по голове женщина, — и нам надо обговорить эту цену.

Следующим утром, когда принялся за комплекс упражнений, снова стал свидетелем знакомой картины. У меня появились зрители, но на этот раз они хотя бы не прятались. Дождавшись, когда я закончу, первой заговорила женщина:

— Молодой мастер, мы заинтересованы в том, чтобы наши дети продолжали у вас тренироваться. Мы не самая богатая семья среди нашего народа, но постараемся собрать достойное вознаграждение за ваш труд…

— Сначала спросите разрешения у старейшин, — даже не дослушал я их предложение, — если они согласятся, я расскажу вам свои условия.

Старейшины, кстати, согласились, и эта парочка снова явилась ко мне. Хоть времени прошло и немного, но я хотя бы успел собраться с мыслями и обмозговать свои «хотелки».

— В следующем году мой род запустит большой проект. Мы выкупили право на продажу горючего камня, что добывает северное племя. Взамен они должны получить зверей, которых разводит ваш народ. Торговля горючим камнем по нашим ценам и на наших условиях должна дать нам достаточно ресурсов и привлечь людей к строительству дороги от нашего родового гнезда до реки, а в дальнейшем и к строительству в том месте пристани и судна. Этот проект очень важен для рода. Если вы окажете помощь на каком-либо из его этапов, я буду считать это достаточной платой за обучение ваших детей.

Я высказал все это на одном дыхании и понял, что мои собеседники просто зависли, переваривая услышанное, но, к счастью, они быстро отмерли и, кивнув, тут же ушли. «Или мне показалось, или они вообще какие-то странные?» В тот момент я просто не знал, что у них имелась при себе почтовая птица, и письмо с подробностями нашего разговора уже через несколько минут отправилось на равнину, которую мы недавно покинули.

В большой комнате, где все стены были увешаны шкурами и головами добытых зверей, собрались все лидеры пришедшего на эту равнину народа. Они отвоевали это место у десятка стай зверей, срубили и выкорчевали небольшие островки деревьев, одомашнили зверей, распахали землю, посеяли зерно, построили новые дома, но воспоминания о потерянном доме до сих пор горели болью обиды в их сильных сердцах.

Ознакомившись с письмом, они замолчали, собираясь с мыслями, и первой не выдержала самая молодая из них, дочь главы, Ассай:

— Что это за мальчишка? Кто помнит его? — спросила она, обведя всех внимательным взглядом.

— Я помню, — отозвался мужчина с сединой в волосах. — Я приглашал его в свой дом, мы говорили о наших зверях, и знаете что? — он чуть усмехнулся уголками губ. — За его спиной стояли двое охранников, которые не сводили с меня глаз.

— И я помню, — сказала глава, приземистая, дородная женщина. — Он, как и я, видел уходящих в мир мертвых родичей. Кое-что он умеет.

— Я тоже помню, — добавил седовласый воин с крепкой, могучей фигурой. — По пути сюда его охраняли, словно он… Видящий.