Константин Филиппов - Сноходец [СИ]

Это слово погрузило комнату в абсолютную тишину.

— Я предлагаю помочь им в строительстве дороги, а если Юаль и Джи-джи вступят в секту, то… — высказалась дочь главы.

— Тогда он станет одним из нас, — прервала ее мать и обвела всех чуть насмешливым взглядом.

— Делать чужака одним из лидеров народа как-то чересчур, — не согласились несколько человек.

— Лучше откупимся зверями. Дадим два десятка за то, чтобы Юаль и Джи-джи стали практиками, — кто-то выдвинул еще одно предложение, и все замерли, обдумывая его.

— Обсудим это, когда Юаль и Джи-джи вступят в секту, — едва заметно улыбнулась глава и, заметив вопрошающие взгляды лидеров своего народа, пояснила свою позицию: — Вы не учитываете его потенциал, и то, кем он может стать через несколько лет.

До родового гнезда оставалось совсем немного. Еще день, и мы должны были добраться до дома. И тут снова объявились родители детишек.

— В следующем году придут четыре десятка наших людей, чтобы помочь построить дорогу к реке. Этого будет достаточно?

— Вполне, — в неком замешательстве ответил я.

Мы ехали домой, и все было вроде бы как всегда, но, почувствовав, что никак не могу сконцентрироваться, я просто лег на крушу фургона, подложив под голову снятую накидку. Температура воздуха была уже достаточно прохладной, но мне было как-то все равно. Одна фраза почему-то выбивала меня из колеи, может, потому, что это было для меня важно? Дорога-пристань-судно. Такая простая цепочка, пройдя по которой, можно будет доплыть до крупных городов, до новых перспектив и новых вызовов.

Почувствовав мое состояние, запульсировали открытые точки акупунктуры, и я поднял вверх руку. Огонь, он присутствует не только в костре или в жерле вулкана. Солнце — раскаленный шар с температурой в 6000 градусов на поверхности, и, теоретически, его лучи могли дать моим точкам огня то, что им было нужно.

Я очень долго пролежал с поднятой вверх рукой. Преобразовать тепло воздуха в огонь было задачкой не из категории легких, но что я терял? То, что выглядел смешно со стороны? Да плевать. То, что вечером меня будут ожидать ехидные вопросы и самые разные предположения, над которыми будут тихо посмеиваться, провожая меня улыбками? «Плевать! Я знаю, что это возможно. И пусть мне никто этого не говорил и не давал книгу, где было написано, что так может быть. Плевать!!! Я хочу, ну же, не разочаровывай меня, огонь, ты же знаешь, что я стал таким же упрямым, как ты, и пойду напролом, если что-то втемяшится в голову. Мне плевать на все!!! Я хочу, чтобы ты загорелся! Возьми тепло воздуха и втяни в себя. Это непросто, но я знаю, что ты сможешь. Сделай этот вдох. Сделай, полыхни пламенем и пусть весь мир содрогнется!»

Когда я уже отчаялся и тупо смотрел на ладонь, выплеснув все эмоции, на ней появились робкие язычки пламени. Огонь все-таки полыхнул, но мир от него не содрогнулся. Вместо этого я почувствовал, словно окружающее меня пространство вместе с деревьями, землей и воздухом насмешливо хмыкнуло. Ну и ладно, он все-таки сделал вдох. А чуть позже я услышал недовольные возгласы детишек, говорящих о том, что воздух вокруг резко похолодал.

Потом я долго думал над этим моментом, ковырялся в памяти, пытаясь вытащить крупицы знаний на эту тему и в конце концов пришел к выводу, что Мир — он живой. Земля на которой жил раньше, она ведь тоже была такая же. Как заботливая мать, поначалу она заботилась о людях, которые на ней жили, не зная что человек существо, крайне глупое и неблагодарное. Когда в полях стояла засуха и люди просили ее о дожде, она сгоняла туда тучи и шел дождь, давая жизнь посевам. Когда люди собирали большие армии и шли друг на друга, она посылала бури, громы, молнии, чтоб вразумить глупцов, но тех это не останавливало. Они с упоением резали друг друга. Ради чего? Ради наживы и корысти. Именно люди, медленно и верно превращают планету в большую свалку, убивая флору и фауну. Сколько видов животных и растений уже уничтожено? Сотни? Тысячи? Или больше? По всей Земле трубы качают нефть — кровь планеты, а те кто предлагают альтернативные источники топлива — бесследно исчезают вместе со своими изобретениями. Неудивительно, что появляются новые вирусы и болезни. Человечество их заслужило. И если оно исчезнет в ядерном апокалипсисе или вымрет от вируса, от которого не будет вакцины, в какой-то степени это будет справедливо.

Надеюсь, что этот Мир не пойдет в своем развитие на такому сценарию.

Дом, милый дом. Я не помнил, кто сказал впервые эту фразу. Вроде бы, «англы» застолбили за собой первое место, но не суть важно. Важно было лишь то, что я вернулся, и мне было офигеть как хорошо. Я вбежал в свой дом, и хотя там никого не было, все равно громко крикнул:

— Я вернулся!

За время поездки звери привыкли к фургонам и уже не горели желанием их покидать. Снова повторялась та же история, что при погрузке. Их тянули за накинутую на шею веревку, а они, раскрыв пасть, во всю глотку орали, выражая свое недовольство. Вся детвора была здесь и с интересом наблюдала за бесплатным представлением. Пользуясь случаем, я поздоровался со всеми и, найдя Рышу, перекинулся с ней парой слов, после чего мы вместе отправились проведать ее брата, Грусси.

За то время, пока я его не видел, он провел колоссальную работу, и теперь островок с его жилищем, отделенный от остальной территории глубоким рвом, был чист и ухожен. Перелопатив всю землю, он избавился от сорняков и кустов, посадив на их место плодовые кусты с ягодами.

В честь моего возвращения, на самом же деле я просто случайно оказался в нужное время и в нужном месте, он достал тушку зверька и начал его разделывать, пока Рыша слетала за глиной. Направив руку на кучку сухих веток, я выпустил немного огня, и те сразу же загорелись. Пока мясо готовилось, мы сидели молча, и это было не неловкое молчание, а такое, когда слова бывают излишни. Именно этот момент выбрала птица, чтобы прилететь попрощаться.

Инстинкты призывали ее отправиться на юг и переждать холодную зиму в теплых краях. Поэтому я лишь погладил ее перышки, пожелал счастливого полета и подбросил в воздух.

— Куи-и. Куи-и, — прочирикала она на прощание и улетела.

А потом подоспело мясо. Из-за того что оно было горячим, я втянул в себя часть его жара и, увидев заинтересованные взгляды подростков, сделал то же самое с их кусками. Это был момент, когда я впервые в жизни подумал, что холод — это не зима, не снег, не пробирающий до костей ветер. Нет. Холод — это отсутствие тепла. Рецепторы человека реагируют на низкую температуру, подавая сигнал в мозг. Если мы сидим в комнате, и в нее входит человек с мороза, мы даже чувствуем направление исходящего от него холода, а если быть более точным, получаем осознание, что в том месте не хватает тепла. Люди придумали слово холод, чтобы обозначить свое состояние при получении сигнала от тепловых рецепторов кожи. Хе-хе.