Константин Филиппов - Сноходец [СИ]

— Я согласна, — кивнула женщина, и шар начал мутнеть, пока окончательно не погас.

Когда он вернулся к своему прежнему виду, женщина вытащила его из ниши и задумалась. Измененные испугали ее. Привыкшая составлять планы и схемы, она могла предвидеть варианты их действий, которые непременно обернутся катастрофой для ее рода. Советники были против обращения к жрецам, но она чувствовала угрозу, чувствовала исходящую от них опасность и не могла поступить иначе. «Если это окажется ложной тревогой, я возьму всю вину на себя», — решила она и вернула шар для связи в хранилище. Сегодня был первый раз за прошедшие три столетия, когда им пришлось воспользоваться. «Да простят меня предки за это», — она низко поклонилась священным родовым регалиям и покинула хранилище. Теперь оставалось только ждать, если через шесть дней над ними появится воздушный корабль, это будет означать, что ее усилия не пропали даром.

— Исса, ну сделай мне ножны для меча, — канючил я, идя за сестрой, — для тебе же это пустяковое дело.

— Отстань, — буркнула она, не поднимая на меня глаз. — Иди Рии попроси.

— У нее руки для этого не приспособлены, — отверг я предложенную кандидатуру. — Попросил ее мешочек сшить, так она сшила, но такой кривой, что лучше его никому не показывать.

— Попроси теперь что-нибудь у меня, мелкий, — послышался гневный вопль младшей сестры откуда-то неподалеку. — Я эти слова тебе еще припомню.

— Я сделаю, — раздался голос отца, и я застыл на месте, не поверив своим ушам. Кстати, не я один. Даже Исса отвлеклась от своих записей и, многозначительно посмотрев на него, выразительно хмыкнула.

Или мне показалось, или здесь было что-то, чего я не знал. Но строить догадки дело неблагодарное, и я протянул меч отцу. Нужно будет потом придумать уважительную причину и взглянуть на кинжал, которым была убита мать. В нем тоже должна была остаться частица звериной души. Можно даже сказать, остаточное изображение. Оттого и злился дух зверя, что разделили его на части и подчинили жалким людишкам, к которым он при жизни относился словно к букашкам. Я тоже в его глазах был букашкой, но хотя бы полезной, тогда как те — противные и гадкие, а когда дело доходило до сотворившего с ним такое непотребство странника, он и вовсе впадал в откровенное бешенство.

Кинжала, оборвавшего жизнь матери, я коснулся на следующий день. Глава отдала его отцу, и тот лежал в его комнате. Тоже целиком сделанный из кости, но частица зверя в нем практически не ощущалась. Мне показалась, что она впала в спячку или что-то вроде того. По сравнению с частицей в мече, просто небо и земля.

Ближе к вечеру я получил ножны для меча. Круглый деревянный пенал, который можно было закрепить на спине. Крышку, скрывавшую рукоять, можно было использовать и как кружку. Такие весьма необычные ножны. Хотя чего еще я мог ожидать от человека, который всю жизнь занимался работой по дереву. Чтобы отец сделал эстетически красивую вещь, которую не стыдно и императору показать? Так что, взяв пенал в руки, я обнял его и сказал:

— Спасибо, отец.

— Грязная шлюха! — гремел в убежище голос истинного владыки. — Из-за тебя не только погиб один из моих апостолов, но еще и были утеряны амулеты с моей силой! Мерзкая дрянь! Ты будешь наказана! Проведешь месяц голая в яме со змеями, колючими червями, липкими сороконожками и ядовитыми пауками! Целый месяц ты не сомкнешь глаз, и твою плоть будут пожирать гады! Это твое первое и последнее предупреждение. Если после этого посмеешь подвести меня, то я обреку тебя на вечные муки, тупая девка!

— А-а-а! — раздался крик девушки после того, как с нее сорвали всю одежду и, открыв крышку люка, швырнули вниз.

Люк встал на место, а слуги владыки повернули песочные часы, и песчинки, медленно падая вниз, начали отмерять время наказания провинившийся.

— Ррра-а-ах, — вырвался из горла владыки недовольный рык, и он замер, погрузившись в раздумья. Глупая, жадная девка едва не испортила его планы. Даже десяти лет страданий было бы мало за этот проступок, но он пока еще нуждался в ней, поэтому, как только в часах упадет последняя песчинка, откроется люк, и она сможет выбраться. — Тупая дрянь! Ррра-а-ах, — новый рык сотряс воздух, и, окончательно успокоившись, владыка принялся заново обдумывать свои планы.

Несмотря на то, что пенал, сделанный отцом, был миниатюрной копией обычного бревна, я носил его за спиной благодаря приделанным к нему тесемочкам. Жаль только, что некому было научить меня им махать. Раз торговец — торгуй, а мечом размахивать — на это воители есть. Ладно. К тому же он пока был тяжеловат для моей руки, поэтому я носил его так.

Народ готовился к приходу волны зверей, до которого оставались считанные дни, как к нам нежданно-негаданно заявились гости. Время близилось к обеду, когда над родовым гнездом завис воздушный корабль. Деревянный корпус, из которого выпирали длинные крылья. Вверху, над палубой, высилась большая сфера, которая поддерживала летающий агрегат в воздухе и была соединена с судном толстыми канатами. Воздушный корабль качнул крыльями и, чуть сместившись, приземлился возле родового гнезда.

— Марк, ты идешь со мной, — откуда-то появилась взволнованная глава и потянула меня за руку.

Мне пришлось бежать, чтобы поспевать за ее широкими шагами, но к опускающемуся трапу мы успели как раз вовремя. Шесть фигур в ярких, светлых оттенков одеждах не спеша спустились вниз, и первой среди них шла пожилая женщина с прямой спиной и очень строгим взглядом.

— Рада видеть тебя, ранее называвшаяся Айшара, — чуть улыбнулась она, и глава немедленно поклонилась, заставив и меня сделать глубокий поклон.

— Это Марк, ваш проводник, — представила меня женщина и добавила: — Прошу за мной, к вашему прибытию мы сложили все материалы в одно место.

По мне скользнули равнодушные взгляды прибывших, и, устремившись за главой, я зашел в мастерскую. После этого глава в красках и на эмоциях рассказывала о нападении бродяг, демонстрировала кости бандита, которые гнулись и возвращались к прежнему виду, словно были сделаны из резины. Наших гостей это не заинтересовало, но когда они увидели амулеты бродяг, то стали словно гончие, почуявшие добычу. Вся расслабленность и некая ленца слетела с них в мгновение ока, и, оттеснив главу в сторону, они начали перебирать амулеты, обмениваясь короткими репликами, затем их старшая повернулась ко мне.

— Марк.

— Угу, — меня немного пугали ее пылающие от волнения глаза.

— Ты ведь покажешь, где сейчас эти люди.

— Там, — мне понадобилось лишь мгновение, чтобы сориентироваться и вытянуть руку. — Но я чувствую, что они далеко.