Александр Решетников - В львиной шкуре. Продолжение [СИ]

— А получение бамбукового волокна разве не затратно?! — возразила дочь. — Тем более мы договорились шить из него только постельное бельё. К тому же вы сами отказались от предложения Ильи использовать химию, чтобы ускорить процесс получение данного материала.

— И правильно отказались! Нам химия не нужна, её ТАМ с избытком хватало. Нейлон производим и хватит. И то, потому что без него никуда. Кстати, насчёт электромобилей Василий Карпович и Марк Захарович правильно говорили. Я не хочу, чтобы наши внуки дышали выхлопными газами. А ты со своими айфонами влезла.

— А чем они тебе не нравятся?

— Они мне нравятся, только такие вещи нужно держать подальше от чужих глаз и помнить о режиме секретности! Ты же не хочешь, чтобы из-за наших технических новинок нам объявили джихад или крестовый поход? Со святош станется, махом в ереси обвинят!

— А как же трактора? — это уже удивилась Леве. — Бегают себе, бегают, и никто ничего не говорит.

— А кто скажет? Для местных они не диковинка. Гостей же стараемся подальше от всех этих новшеств держать… Хотя Руслан рассказывал, что необычных механизмов везде хватает, особенно в портах. Говорил, что даже видел какую-то громадную деревянную конструкцию, которая выполняла функции экскаватора. Кстати, всё работает на принципах, придуманных ещё Архимедом.

— Подумаешь, чужие порты! У нас у самих на верфи чего только нет, — хмыкнула Ольга. — И краны подъёмные, и станки, и канаты сами плетут…

— Только у нас всё огорожено и посторонним вход запрещён, — напомнила Таня Михеева. — А трактора больше на убогие телеги похожи.

— Тогда уж не на телеги, а на длинные кареты, — вставила Жанна Башлыкова. — А всем гостям мы показываем велосипеды. Считайте, из-за них пришлось организовывать своё патентное бюро и вписывать туда наши "новинки", датируя всё это девятисотым годом от Рождества Христова.

— Ага! — улыбнулась Ольга Гладкова. — Помню, как я учила Афанасия Никитина на нём кататься. Тоже мужичок долго удивлялся.

— Зато смеялся над тобой, когда ты на лошади пыталась ездить, — ехидно заметила мать.

— Ничего, теперь более-менее все умеем, — это уже авторитетно заявила Леве. — А из пистолетов стреляем получше любого мужика.

— Только не из тех пистолетов мужики-то здешние стреляют, — вставила Елена Петровна. — Правда, не пойму я, зачем Павел Андреевич обязал всех нас этой стрельбой заниматься? Охрана есть, гарнизон есть…

— Всё правильно он делает. Мало ли что может случиться, а постоять за себя всегда сумеем, — нравоучительно заметила Леве. — Кстати, Танюша, а ведь для твоих девочек не только униформу нужно…

— А что ещё? — удивилась Михеева.

— А инкассаторскую службу забыла? Её тоже необходимо создавать! Правильно?

— Правильно, Антонина Григорьевна, — несколько растерянно согласилась Татьяна. — А я об этом и не думала. Продавцы вечером просто доставляли мне выручку и всё. В городе ведь всегда так спокойно. А по населённым пунктам деньги военные развозили…

— Наши военные лишь для себя деньги развозят. А банки и магазины скоро не только в Звёздном будут.

— А коробейники? — поинтересовалась Елена Петровна.

— А эти действуют на свой страх и риск. Они за товар наперёд расплачиваются. Да и то, товар за деньги у них лишь военные покупают. Аборигены больше меновой торговлей живут. Например, основные поставки олова именно через коробейников к нам поступают.

— А как аборигены вообще это олово добывают? В пещерах? — задала наивный вопрос Ольга Гладкова.

— Зачем в пещерах? Намывают его так же, как и золото.

— А-а, понятно. Ну, а что с тканями будем решать?

— Я предлагаю шить костюмы из смешанной ткани, — сказала Жанна Егоровна. — Шерсть, плюс бамбуковое волокно и хлопок.

— И как ты себе этот костюм представляешь? — спросила Татьяна Михеева.

— Как униформу у стюардесс. А цвет для костюмов выбрать бордовый. Он сразу подчёркивает некую статусность. Под костюм белую блузку с широким воротом, на голову симпатичную пилотку под цвет костюма и лёгкий галстук на шею.

— Только юбки подлиннее нужно будет шить, — заявила Елена Петровна. — Как минимум до половины икры. Типа что-то юбки-карандаша со шлицом и разрезом сзади.

— А почему длинную юбку надо? — спросила Ольга.

— Доча, не забывай, в каком веке живём. Здесь вид голых коленок уже срам.

— Для ЮАР не срам! — возразила дочь, — а в порядке вещей.

— Про гостей не забывай! Политика, будь она неладна… А девушки всё-таки в государственном учреждении будут работать. Так сказать, лицо нашей страны.

— А что, такая юбка очень даже элегантно будет смотреться, особенно под туфельки с каблучком, — сказала Жанна Егоровна, что-то рисуя карандашом в блокноте, который вечно носила с собой.

— А я против туфель с каблуками, — отреагировала Татьяна Михеева. — Обувь должна быть лёгкая и удобная. А то к концу дня девушки не о работе станут думать, а о том, как бы с неё быстрее убежать. Это раз. А во-вторых: Госбанк не салон красоты, чтобы всем демонстрировать свою элегантность.

— И что ты предлагаешь?

— Я предлагаю кожаные светло-бежевые сандали гладиаторы или полукеды аналогичного оттенка.

— Полукеды сразу отпадают. Готовых, что нам достались ОТТУДА, осталось очень мало, бережём лишь для себя. Когда же сами начнём делать что-то подобное — неизвестно. Тем более резина у нас в дефиците, — заметила Леве.

— А я знаю, что Павел Андреевич колдует над получением синтетического каучука, — похвасталась Ольга Гладкова.

— Когда он его ещё наколдует? Считай, на нём висит изготовление пороха, взрывчатки, жидкого топлива, а так же газокислородное производство. Вон на той неделе сотню рабочих забрал для модернизации кислородного завода.

— Не только у него большое производство, — тут же ревниво отреагировала министр лёгкой промышленности. — У меня только ткацких станков сто тридцать штук, из которых сто ручных и тридцать механических. А ещё семьдесят ножных швейных машинок и триста двухпедальных прялок! Если бы не цеха под швейное производство, я бы давно в своём особняке жила.

— Оля, давай не будем, как говорят мужчины, членами меряться, — осадила мать. — У Антонины Григорьевны и Глафиры Валерьевны вообще производство сотнями гектаров измеряется. Сырьё-то тебе от них поступает. И чего ты так о своём особняке печёшься? Успеешь ещё в нём пожить.

— Уже двенадцать лет живём, как в казарме. Устала я, — после этих слов женщина вдруг побледнела и поспешила выбежать из столовой.

— Чего это с ней? — удивилась Татьяна Михеева.

— Опять беременна, — вздохнула Елена Петровна.

— И сколько уже недель?

— Вроде восемь, — ответила бабушка двух внуков, после чего спросила. — Значит, с униформой для твоих сотрудниц мы определились?