Александр Решетников - В львиной шкуре. Продолжение [СИ]

Митрополит, ничего не подозревающий об истинной подоплёке нынешнего действа, сам сильно опечалился таким положением, но принялся утешать князя тем, что лично проедется по монастырям, но соберёт полный текст Библии на родном языке. В крайнем случае, найдёт того, кто сможет её правдиво перевести. После чего отбыл в полной убеждённости, что Иван Васильевич искренне переживает за православную веру. В принципе он и переживал, ибо, как и многие в то время, по-настоящему веровал в Господа Бога. Но одно дело Бог, а другое — живые люди, находящиеся у Него на службе. Слишком уж власть у них была большая. Не один правитель с этой властью боролся.

Его Святейшество Римский Папа Сикст IV сидел на низком кресле, задрав до бёдер длиннополую рубаху. Его худощавые ноги были опущены в медный таз, наполненный горячей водой вперемешку с отваром целебных трав. Болезнь суставов уже не первый год причиняла понтифику беспокойство. Напротив стоял его племянник кардинал Пьетро Риарио.

— Дядя, меня тревожит клан Медичи! — экспрессивно высказывался он. — Они во Флоренции набирают всё большую силу и популярность. Их доходы с каждым днём повышаются, что позволяет им вести слишком независимую политику.

— Пьетро, мальчик мой, говори потише, — поморщился Сикст IV. — Помни о сане, который я тебе дал. И скажи мне, с чего вдруг у Медичи повысились доходы? Насколько я знаю, с торговлей в последнее время у них не очень. Грузы с красителями для тканей из Леванта (современные Сирия, Палестина и Ливан) стали очень редки. И виноват в этом османский флот. Так же во Флоренцию всё меньше и меньше поступает английская шерсть. Нынче англичане сами предпочитают ткать из неё сукно…

— Дядя, не забывай, что почти вся торговля квасцами находится в их руках. А ещё они дали большую ссуду португальскому наследнику принцу Жуану. И, как ты знаешь, он захватил Малагу!.. Двадцать пять самых состоятельных сарацинских и иудейские семей находятся у него в плену. А значит, большая часть выкупа уйдёт к Медичи…

— Да-а, — задумчиво покачал головою понтифик. — Выразив своё одобрение португальскому инфанту, я и не думал, что этот юноша так рьяно возьмётся за дело. Уверен, из него получится замечательный король… Пьетро!

— Что, дядя?

— Отправишь к принцу нашего человека. Пусть передаст моё благословение и поздравление с победой. Думаю, что хороший миланский клинок в качестве подарка тоже не будет лишним.

— Хорошо, я всё сделаю. Только хочу предупредить, что португальский король держит сейчас союз с французским монархом Людовиком Валуа. А насколько я знаю, Ваше Святейшество, вы не испытываете к нему большой любви.

— Совершенно верно. Он считает, что мои указы на территории Франции вступают в силу, только после его одобрения, — невесело вздохнул понтифик. — Как бы то ни было, но сегодняшние друзья завтра могут стать непримиримыми врагами. Но меня больше тревожит, что французский король тянет свои загребущие пальцы к землям Арагона… Пьетро, нужно помочь Фердинандо Арагонскому и его супруге Изабелле Кастильской в войне против Португалии.

— Я не ослышался дядя, против Португалии? Не Франции?

— Нет, ты не ослышался. Португалия как можно быстрее должна выйти из этой гражданской войны. А принц Жуан пусть продолжает воевать с маврами. Тогда Людовику Валуа неоткуда будет ждать помощи. К тому же у него сейчас очень напряжённые отношения с Англией и Бургундией.

— Хорошо, я всё сделаю, — с лёгким поклоном ответил кардинал.

— Кстати, Пьетро, сегодня прошёл год, как в результате землетрясения погиб наш брат по вере Франциско из Паолы ("Конгрегация эремитов брата Франциска из Паолы").

— Это тот, который собрал под своим именем конгрегацию эремитов?

— Да. Этот отмеченный Божьей благодатью человек сделал очень много для нашей церкви. Тебе удалось узнать, зачем он отправлялся на мыс Сагреш?

— Его ученики рассказывали, что ему было видение о рождении новой неведомой силы и что она должна показать себя именно на мысе Сагреш.

— Эх! — горестно вздохнул Римский Папа. — Всевышний послал ему своё предупреждение, словно праведному Лоту… А Франциск, подобно жене Лота, захотел всё увидеть сам… За одну ночь погибло столько достойных людей…

— И были утрачены многие документы, которые сгорели при пожаре, — решился дополнить кардинал. — Все исследования последних лет, что велись в морской школе, основанной Генрихом Мореплавателем, и новые карты… Всё безвозвратно утеряно, как и сама школа. Нынешний король Португалии не думает о её возрождении…

— Мне говорили, что от землетрясения в ту ночь пострадали ещё три города? — оборвал рассуждения своего племянника Сикст IV.

— Совершенно верно, Ваше Святейшество. Лагуш, Танжер и Сеута.

— Как это отразилось на нашей торговле?

— В Лагуше мы потеряли груз с чернокожими язычниками из дальних африканских земель и одну каравеллу из Египта, гружённую специями и пряностями, а в Сеуте тяжёлую галеру, которая привезла туда зерно и оливковое масло.

— Прискорбно, прискорбно, — невесело покачал головой понтифик. — Пьетро, мальчик мой, прикажи, чтобы принесли кувшин с кипятком и долили в таз, а то чувствую — вода стынуть начала…

— А что слышно о стране, которая именует себя Южной Империей? — спросил Римский Папа, после того, как слуга довёл температуру воды в тазике до необходимой величины и удалился.

— Когда-то Филипп Македонский покорил Фракию. А потом фракийцы верно служили Александру Великому. Среди них были замечательные мореходы…

— Пьетро, для чего ты решил углубиться в историю? — удивился понтифик.

— Жители Южной Империи, которые именуют себя русичами, потомки тех фракийцев. Их государство находится где-то далеко на юге между Африкой и Индией. Не знаю, как так получилось, но они придерживаются православного вероисповедания.

— Эка раскидало греков по миру! — иронично воскликнул Римский Папа.

— Не совсем греков, дядя. Сейчас большая часть их бывших земель находится под властью османов. Это княжества Валахия (Румыния), Болгария, Сербия, Молдавия. Исходя из этого и уповая на христианскую веру, наши люди попытались довести до них мысль, что разрастающуюся империю османов нужно остановить.

— И что?

— Над нами просто посмеялись.

— Как посмеялись? — на гордом римском профиле Сикста IV застыло недоумение.

— Указали на то, что египтяне тоже верят в Аллаха, но мы почему-то с ними дружим и сотрудничаем. Их посол в Египте нам как бы намекнул, что не ради веры мы распинаемся, а ради торговых прибылей.

— А русичи, значит, решили обратить египетского султана в христианство? — засмеялся Римский Папа каким-то гаденьким смехом. — И торгуют с ним не ради прибыли, а ради любви к ближнему? Ох, хитрецы!