Владимир Проценко - Успеть на войну [СИ]

— Тарас, — крикнул я и махнул рукой привлекая внимание. — Иди сюда.

Подбежав ко мне с радостным выражением лица он тут же попытался доложить кинув руку к козырьку буденовки.

— Товарищ политрук…

— Стой, Тарас, не кричи, просто скажи, у нас все в порядке?

— Да, все в порядке, маму вашу разместил еще вчера, белье выдал, консерву, шо була у вас, отдал.

— Хорошо, тут такое дело, Тарас, я ведь только приехал, ничего у меня нет, а мне хотелось сегодня вечером посидеть по-семейному за хорошим столом. Ты тоже приглашен, сможешь организовать стол и позвать еще Сеньку и со мной прибыл особист старший лейтенант Борис Крендельков, он сейчас в штабе у своего начальства, сможешь все устроить, Тарас, а?

— Смогу, чего тут сложного-то, товарищ политрук, щас по-быстренькому пробегу, возьму шо надо, не переживайте.

— Тарас, сколько можно повторять, когда мы одни, я для тебя Николай или Коля.

— Так мы же не одни, — он скосил глаза на мать.

— Ладно, беги куда хотел.

— Пойдем, ма.

Но сюрпризы сегодня не закончились, как только я вошел в место которое считал своим домом был тут же оглушен визгом и чуть не сбит с ног чем-то феерическим, кинувшимся на меня.

— Ииииии, Колечка!

Этим "чем-то" оказалась девчонка в ярком разноцветном платье невысокого роста с симпатичной мордашкой, которая обхватила меня руками и ногами, не переставая визжать от избытка переполнявших ее эмоций. Сестра, точно сестра Наташка, больше вроде в семье нет никого. Я прижал к себе этого сверхподвижного ребенка, который с этой минуты, этой секунды становился для меня родным и дорогим мне человеком.

— Наташка, ну ты меня напугала, я чуть обратно за дверь не выскочил.

— Я говорила, я всем говорила, что Коля нас забыть не может, — стала она эмоционально выкрикивать, шмыгая носом и вытирать о мое плечо катившиеся из глаз слезы.

Потом мы сидели за столом и я слушал как они жили, как волновались, когда от меня перестали приходить письма, за это я получил салфеткой по спине от Наташки. Рассказали, как мать писала в часть, но ответов не было, и вот, дождавшись отпуска, они поехали в Ленинград искать своего непутевого сына и брата. Что когда добрались до военного городка, где находится наш штаб, на КПП их остановили и вызвали особиста, но тут проезжала машина с комдивом и все уладилось, их поселили, накормили, рассказали о беде, приключившийся с их Колей и пообещали помочь. И как они рады, что я быстро нашелся и со мной все хорошо, вот только через пять дней им нужно ехать обратно. И если я еще раз так буду мало и редко писать, то они мне ноги и руки повыдергивают (где логика, у меня вроде же амнезия была, как я мог писать да и с оторванными руками писать тоже проблематично). Затем меня простили и попытались накормить тремя сортами варенья, которое они привезли с собой и чаем. Пришлось напомнить матери и поставить в известность Наташку, что через два с половиной – три часа у нас будут гости, поэтому маму отправил чистить и варить картошку, Наташку озаботил уборкой, а сам стал проверять наличие у меня и Тараса продуктов питания ну и выполнять общее руководство подготовительным процессом.

Отвлек меня от этого занимательного процесса красноармеец, принесший от Тараса картонную коробку, набитую разными вкусностями (и где этот буржуй их только и нашел). Через минут двадцать пришел еще один боец, принесший два ведра – одно наполненное чашками-блюдцами, а второе – тарелками, вилками, ложками – ничего не скажешь, оригинальный способ транспортировки посуды. Потом подтянулся Семен с бутылкой вина и бутылкой казенки, чуть не раздавив их об меня, тиская от радости мою усталую тушку.

Познакомив его со своей семьей, сразу припахал его для переноски стола и стульев на середину комнаты. За ним следом явился Тарас с примусом, парой сковородок и бутылкой вина. Его я сразу отправил с Наташкой на кухню в помощь матери, разжечь второй примус, показать где что лежит, то, се. Сеньку, как самого здорового, заставил вскрывать консервы и выкладывать их на тарелки, которые я мыл над умывальником. Одним словом, озаботил всех, в том числе и себя, одновременно слушая свежие новости от Сени, моя под краном посуду, вытирая ее и расставляя на столе, прям как многорукий человек.

А через полчаса пришел Борис Крендельков и его встретил спаянный общей работой коллектив и шикарный стол. Перезнакомив еще раз всех со всеми, мы наконец устроились за столом, где первый тост был за Сталина, второй – за маму и третий – за мое возвращение.

Потом уже пошли разговоры, расспросы, тогда-то я и поведал всем о приказе мне организации первомайского праздничного концерта в доме Красной Армии имени С. М. Кирова. Каждый воспринял это известие по-разному Тарас – озабоченно, Сенька – с затаенной радостью, наверное надеется поучаствовать, мама – с удивлением, Наташка – с восхищением, Крендельков – поморщившись недоуменно с немым вопросом – а как же наши автоматы? Потом все загалдели, зашумели обсуждая новость, один Боря сидел молча и смотрел на меня, ожидая пояснений. Как только все немного успокоились, я сначала озадачил Тараса найти всех наших людей, участвовавших в прошлом концерте и через три дня предстать передо мной. Сене пообещал новый текст юмористического рассказа, ну а Борису сказал, что все теперь на нем – и прототипы и ГП, до моего возвращения в часть.

После всех этих новостей застолье пошло как-то вяло, наверное каждый обдумывал сложившуюся ситуацию и свои действия в дальнейшем, и примерно через час начали потихонечку разбегаться. Ну а мы, убрав со стола и помыв посуду уставшие завалились спать, я – у Тараса, а мать с Наташкой – у меня в комнате. Лежа на скрипучей раскладушке и медленно проваливаясь в сладкий сон, у меня мелькнула мысль, что зря я засветился с этими новыми песнями и концертами, могут ведь забрать меня из дивизии и приписать к штабу округа, тогда прощай война и… Сон накрыл меня.

Эти три дня пролетели в какой-то лихорадочной суматохе. Сначала ездили по магазинам, выбирая и покупая заказы от многочисленных маминых знакомых, одежду для Наташки и мамы, какую-то посуду, обувь, белье и т. д. и т. п. Слава богу, хоть деньги у меня были, за время моей командировки у меня скопилась значительная сумма, так как свою зарплату я вообще не тратил, жил там на всем готовом, не потому что жадина, а потому что некогда было за учебой. Деньги я сразу отдал матери, оставив только на билеты им в обратную сторону и еще небольшую сумму на дорогу – как чувствовал, что им денег может и не хватить. Дал денег Тарасу, чтобы купил им обратный билет в купе, а сам с ними в последний день пошел в Эрмитаж, где не единожды слышал их восторженные охи и ахи – теперь им будет что вспомнить и рассказать друзьям и знакомым.