Михаил Ланцов - Ярослав Умный. Первый князь Руси

Люди с племени уже пришли и активно занялись работами, в которые их вовлек Ярослав. То есть наш герой смог добиться главного – окружить себя кластером так или иначе заинтересованных людей. Как в дальнем радиусе, так ближнем. Не идеально, но всяко лучше, чем было.

Кто прибыл? Ратмир сдержал слово и выставил семерку охочих из молодежи лет по пятнадцать-шестнадцать. То есть каждый по здешним меркам был взрослым мужчиной, ежели судить по годам. Но еще не состоялся как воин. Эти ребята жаждали воинской славы, но не имели своего вооружения, да и обучены были никак. Типичные «германцы» времен Тацита. Яростные, полные решительности и напора, но бестолковые от слова совсем. Весьма и весьма специфический материал. В естественных условиях он сам «трансмутировал» в относительно адекватных воинов, посредством отсева смертью тех, кто не желал адаптироваться. Здесь же Ярославу предстояло это как-то провернуть своими силами.

Кроме этой семерки, прибыли два десятка мужиков с топорами, лопатами и мотыгами. Топоры, разумеется, не боевые, а хозяйственные, но были из железа, хренового, но железа. А вот лопаты с мотыгами оказались деревянные, впрочем, других в этих краях и не использовали. Из чего Ярослав сделал вывод – племя не стало жадничать. Видимо, уклад Ярослава ему был очень нужен. Не только и столько сейчас, сколько в перспективе. Ведь его можно было как пустить на отличное оружие, так и продать, обменяв на копья и топоры пусть много хуже качеством, но много. Ну или как еще распорядиться. Товар был ценным, значимым. Его охотно можно было реализовать и франкам, и данам, и византийцам. Почти золото или серебро в своей исторической ликвидности. Почти, потому что далеко не всем оно было нужно. Его ценила больше военная прослойка, готовая грабить и убивать без всякого удержу, лишь обрести меч из персидского уклада.

Так вот. Эти двадцать семь мужчин постоянно находились в постоянной близости от Ярослава. Так или иначе. То есть повторить прием с ватажкой Драгомира было теперь нереально. Тут нужно было настоящую дружину натравливать. А это – рискованно. Так что и Мал, и Кент сидели тихо и не отсвечивали.

Женщины тоже прибыли в числе семи юниц годов тринадцати-четырнадцати. По местным годам – невесты на выданье. Ярослав же посматривал на них с сомнением. Как рабочая сила они годились слабо, ибо молодые доходяги. Как женщины – не привлекали, так как он видел в них слишком быстро повзрослевших детей. Но и отказаться не мог. Тем более что в лес за ягодами-грибами и прочими травами ходить усилий много не требовалось, да и детей им не ему делать придется и не сейчас.

Сверх того, к этой массовке добавлялось четыре женщины и три мужика, что занимались кормовой частью сделки. Все-таки прокормить всю эту толпу при тех условиях – задача непростая. Тут и дрова добывать, и воду таскать, и продовольствие на лодке вывези, и многое другое…

Получалась целая орава в сорок одну голову. Дополнительно Ярослав нанял в самом Гнезде из числа местной бедноты семь охочих парней в помощь своим рабам, что ударно «лепили куличики», то есть изготавливали кирпичи. Не за плату. Нет. Просто за корм. Эти ребята хорошо, если раз в день скудно чего жевали. А тут – двухразовое питание прямо по расписанию. Да не просто какая похлебка жиденькая, а довольно наваристая и даже с кусочками мяса или рыбы.

Еще большим весом в оперативной защите оказалась Преслава, которая так пока и жила на подворье Ярослава. Ее статус парню был непонятен. Вроде как сама по себе. Вроде как не его женщина и нужды тратиться на нее нет. Но и суток не проходило, чтобы они не занимались сексом. То есть их отношения явно выходили за границы обычного гостеприимства.

– Ты не переживай, в жены набиваться не станет, – заметил Ратмир наутро после первой ночи с ней.

– А чего так?

– Проклятье Марены на ней. Мало от кого может понести, а если такое и случается, то сбрасывает. Через то волхвой Мокоши и стала. Да только не под силу оказалось это проклятье преодолеть.

– Марена… – медленно произнес Ярослав, вспоминая, что о ней ничего толком не известно, как и о большинстве старых славянских богов. Какие-то редкие отрывочные свидетельства. Как правило, невнятные или настолько короткие, что никаких выводов по ним сделать было нельзя. В голове у Ярослава всплыли воспоминания о том, что уже в Средние века пытались провести некую нормализацию пантеонов. Так, например, Марену, известную также как Маржана или Мара, верифицировали в славянский вариант Цереры-Деметры. А Мокошь – как Венеру-Афродиту. Понятно, что слишком все натянуто. Но хоть что-то… – Интересно. Ты говоришь, что сбрасывает и редко зачатие случается? И давно ты ее знаешь?

– С рождения. Сестра она мне третьего колена. Как крови стали приходить, в жены ее и отдали. Тогда-то эта беда и выяснилась. Поговаривают, что мать ее прокляли. Она тоже не могла долго родить. Сбрасывала. Тут же совсем беда.

Ярослав только покивал. А сам припомнил стенания своего хорошего приятеля. У того с женой такая же штука творилась. А всему виной был отрицательный резус-фактор. Обойти можно было, но они хотели, чтобы все получилось естественным образом, чему немало мешала природа. У нашего героя резус-фактор был положительный, так что он немного помрачнел. Преслава ему нравилась. Не то чтобы она была очень красивой. Нет. Просто симпатичной и ладной, без каких-либо явных недостатков. В XXI веке-то, понятно, с косметологией и макияжем, да и прочим, она могла стать звездой. Здесь же… Преслава была просто хороша. Внешне. Но вот шарма и энергетики в ней оказалось столько, что хотелось утонуть без всякой оглядки. И, признаться, он не знал, как поступит, предложи она ему жениться. Даже вот так – бездетно.

Усугубляло ситуацию еще и то, что Преслава приняла условия игры Ярослава по чистоте. Сели. Проговорили все. Она долго и вдумчиво его выпытывала, чего, да как и почему. Парень старался донести как можно проще и доходчивее. Но было ясно – поняла она очень немного, лишь основные мысли. Но согласилась и уже сама следила за чистотой и своей, и окружающих. Тех же баб с племени, рвущихся что-то готовить с грязными лапами, могла и палкой огреть без всякого смущения. Да и прочих перед приемом пищи заставляла руки мыть. И ее слушались. Жрица Мокоши – это серьезно. Проклянет – детей не будет. И хорошо, если так, а то и вообще – «почернеет и отвалится». Во всяком случае, в народных поверьях так и было.

Очень полезное приобретение. Не капризная обуза в лице Любавы, а самостоятельная дама, позволяющая решать немало проблем. Ярослав ведь везде не поспевал.

И вот – как только вся каша заварилась – появились первые гости. Торговцы, идущие с самого Константинополя. На взгляд Ярослава – самые обыкновенные викинги на моноксилах – достаточно небольших плоскодонных судах. На них викинги проходили весь путь от Ладоги до Днепровских порогов и далее – до столицы Византии. Там вели торг и возвращались.