Николай Ярыгин - Честь имею [litres]

И в это время в пещеру влетели три сгустка тьмы. Трехголосый рев взбешенных таргов был для меня сейчас самой лучшей музыкой.

– Алый, стой! – только и успел я крикнуть.

Тарги остановились, окружив меня, рыча, и в раздражении били себя по бокам хвостами. Народ в пещере сбился в углу и завывал.

– Ночка, притащи мне того в малахае, – указал я на толмача.

Ночка подошла и, ухватив его за одежду, пятясь, потянула в мою сторону. Я тем временем, кое-как дотянувшись до ножа в сапоге, достал его и разрезал путы на ногах. Снова почувствовал себя на свободе, стал прежним Алексом тан эль Зоргом.

– Где вчерашние кабанчики? – первым делом спросил я толмача.

Он, как китайский болванчик, закивал головой и с опаской указал на выход из пещеры.

– Давай тащи, и побыстрей. – И, указав на толмача Ночке, сказал: – Попытается сбежать – можешь съесть.

Кабанчик был уже со снятой шкурой и разделан.

– Скажи, пусть кто-то поджарит хороший кусок мяса для меня, а им, – я кивнул на таргов, – я сам дам.

Нож, хоть и из булата – это не топор, но я справился. Отхватив две задние и одну переднюю ногу, дал их таргам, и пока жарили мне мясо, смотрел, как они едят.

Видно было, как они устали – бока опали, даже ребра проглядывают под шерстью, пусть и не сильно. Наверное, не один день бежали… Как они могли узнать, что у меня неприятности, и как могли меня найти в этой глухомани? Ведь, наверное, и запах за это время выветрился! Как же мне повезло встретить их, они никогда ведь не предадут, это мои самые верные и преданные друзья!

Люди племени так и стояли, забившись в дальний угол пещеры, и тихонько выли, один дед лежал там, где и упал. Я подошел к нему и пощупал артерию на шее – мертв. Показав на труп рукой, сказал, чтобы убрали. Два человека – толмач и мой личный охранник с большим фингалом – взяли и вынесли старика из пещеры. Когда они вернулись, я, указав на племя, сказал чтобы они сели и затихли, но они все от мала до велика вдруг опустились на колени, а потом вообще пали ниц. Снова повторил толмачу, чтобы сели, и на этот раз они сели, скрестив ноги, немного потолкавшись рассаживаясь.

Но мне было не до них: мясо уже подошло, и я, отрезая его небольшими кусками, стал есть, обжигаясь. Утолив первый голод, стал есть уже спокойней, смакуя каждый кусочек – да, дичь имеет более жесткое мясо, по сравнению с домашней живностью, но я этого не ощущал. Насытившись, стал думать, что мне теперь делать, дело к вечеру – куда-то идти на ночь глядя даже с таргами большая глупость. Где-то в том закутке – где сидит народ, обитал их старик. Надо глянуть, что там. Народ при моем приближение резко разбегался по сторонам. И точно, небольшой проход, а там закуток со шкурами чтобы мягче было, и какими-то травами, костями и глиняными плошками.

– Алый, посторожишь меня тут, а вы, девочки, постерегите тот выход, а утром будет видно что делать, – с этими словами я завернулся в свой, пусть и основательно порванный, плащ и вырубился.

Утром встал еще до восхода, поднял толмача и приказал готовить завтрак. народ зашевелился, видно было, что всем надо по нужде, ну что же, пусть идут. Я не стал ничего предпринимать – разбегутся, мне проблем меньше. Но все дисциплинированно вернулись обратно. Ну, если так, значит так. После завтрака я скормил таргам остатки вчерашнего кабанчика и дал команду тепло одеться, забрать весь свой скарб, продукты, а мужчинам взять маленьких детей на руки. Что не смогут взять в руки, грузить на волокуши. Через час сборов вышли. Подозвав толмача, я сказал, что пусть ведут те, кто меня подобрал, и идем к тому самому месту.

Впереди процессии шел Алый, по бокам Ночка и Кокетка, я плелся сзади. С детьми и поклажей сильно не разгонишься. Через два часа мы наткнулись на кентийцев, которые все-таки обнаружили мой след и шли по нему в поисках меня.

Меня тут же усадили на коня и под присмотром двух дружинников отправили в лагерь золотодобытчиков. По дороге просветили, что все эти дни и ночи, все стоят на ушах и занимаются только моими поисками, даже подневольных рабочих привлекли, и начальник прииска пообещал, что если кто найдет след, будет отпущен на волю. Один из рабочих вчера и заметил меч, зацепившийся за ветку огромной сосны, растущей у подножия скалы.

Вначале облазили всю прилегающую территорию и только сегодня нашли след волокуши, вот и бросились по нему, а тут и я собственной персоной. К моему появлению в лагере уже все немного успокоились, мне вручили мой меч и даже ножны, которые нашли у подножия сосны вместе с порванным ремнем. Показали и парня, что увидел меч и сам даже за ним лазил. Я подошел к Ветерку, который, увидев меня, ни на шаг не отходил, как собачонка, и все тыкался в плечо губами и шумно вздыхал. Достал из сумки золотой и протянул парню.

– Ты свободен, если хочешь, мы довезем тебя до замка, а там отправим в город, дальше, извини, сам.

Тот замялся, а потом спросил, сколько я буду платить наемному рабочему.

– Наемный будет получать пятьдесят медяков плюс питание и рабочая одежда.

Парень почесал макушку, а потом спросил, можно ли ему поработать как наемному рабочему. Я удивился – у него в руках золотой, он может купить себе хороший дом в селе, лошадь, корову, инвентарь, да и на женитьбу останется. Все оказалось просто: у него тут еще младший брат был, последний и единственный родственник.

За разговорами время пролетело быстро, и вот уже видно поднимающуюся колонну недавних моих невольных попутчиков. Кентийцы увели лошадей в конюшню, чтобы они не начали биться от страха, учуяв таргов. Только Ветерок был спокоен, он этих обормотов с детства знает. И лишь когда тарги подошли ко мне, он фыркнул и всхрапнул, на что Алый подошел и ткнулся головой в его переднюю ногу. Он так всегда делает, когда видит меня – вот, пожалуйста, один из самых сильных и страшных хищников, и у него какие-то дружеские отношения с конем, по сути со своим кормом. Коты уселись в ряд и, как все кошки, обернули лапы своими хвостами.

Задерживаться на прииске я не хотел, достаточно мне приключений, да и весна начинается, через несколько дней развезет так, что ни проехать, ни пройти. Дав распоряжение начальнику прииска по поводу новых работников, я уточнил то, что при желании мужики могут брать в жены поступивших женщин, но ни в коем случае не устраивать тут дом терпимости: узнаю – он не только должности лишится. На что меня клятвенно заверили, что все будет точно так, как я сказал. Прихватив с собой толмача – надо мне все-таки выяснить, кто они и откуда, и как здесь оказались, – отправились в обратный путь.

Спешили, не хотелось попасть в распутицу и тащиться по грязи, кое-как успели, правда, последние полдня месили грязь. Скорость передвижения резко упала, и вместо трех часов, что оставалось до замка, плелись все шесть. Но тем не менее добрались, пусть и с ног до головы забрызганные грязью – что удивляло, так это то, что тарги были абсолютно чистые. Нет, лапы у них, конечно, были грязные, но в остальном ни пятнышка, специально внимательно посмотрел.