Алексей Герасимов - Царь-дедушка (СИ)

— Это непременно. — я просмотрел запись ( небольшую, на самом деле ).

Большинство имен ничего мне не говорили, однако факт перемещения Касца в полусотники и жалование Ваке звания десятника я с удовольствием отметил. Кажется мы с моим личным Тревилем мыслим сходно,что не может не радовать.

— Тебе такое имя как Вартуген Пузо что-то говорит?, — поинтересовался я, не отрываясь от чтения.

— Да, повелитель, я знаком с этим достойным купцом. Он из богатейших людей Аарты, и один из немногих негоциантов, что имеет свои торговые суда, а не фрахтует для перевозок скарпийские или рулиннойские.

— Молодец какой. Тогда завтра на после обеда ничего не планируй — поедем его дочку сватать.

Командир Блистательных ничего не ответил. Причем сделал это так выразительно, что его молчание, казалось, можно было пощупать — настолько оно оказалось ощутимо.

— Что?, — я поднял глаза от свитка. — Опять не слава Солнцу что-то?

— Я, конечно, не вправе давать вам советы в таких вопросах, государь, но не слишком ли это большая честь для простого купца?, — очень аккуратно подбирая слова произнес Латмур. — Вартуген, безусловно, достойный человек, но многие в Ашшории будут уязвлены, коли он станет вашим тестем.

— Моим кем?!!

Я, наверное, минут пять после этих слов капитана хохотал — под конец аж икать начал.

— У-у-уморил! Ах-ха-ха! Ик! Кхе-кхе!, — икота легко и непринужденно перешла в кашель, а на глазах выступили слезы. — Ты… Ой, не могу! Ты решил, что я жениться решил? А-ха-ха-ха-ха! Помру сейчас… У-у-у-у, все. Дай отдышаться. Спасибо, развеселил. Не помню, когда последний раз так смеялся. Нет, дорогой князь, у меня таких планов нет. А вот Вака из Трех Камней к его дочери дышит весьма неровно.

— Простите, государь. — смутился капитан. — Я вас превратно понял.

— Мне, конечно, лестно, — продолжая посмеиваться сказал я, — что ты полагаешь, будто я сохранил юношеский пыл, и едва взойдя на трон все свои мысли сосредоточил на девичьих прелестях, но — нет. Сам я жениться не собираюсь. А вот сосватать девицу для своего гвардейца — отчего нет? Тем более службу Вака мне сослужил знатную.

— За то ему и представление на десятника написано. — Латмур кивнул на свой свиток. — Не возгордится ли он, если сам царь ему невесту поедет сватать? Прикажите, и я устрою все сам.

— Да я, видишь ли, ему уже обещался… К тому же, коли этот Вартуген такой знатный купец, ему мое участие в сватовстве будет только на пользу, верно?

— Безусловно, государь, это вознесет его на недосягаемые для прочих торговцев высоты. — не стал спорить капитан.

— Ну вот видишь. Поощрим деловые навыки этого достойного человека. Кстати, про поощрения…, — я побарабанил пальцами по столешнице. — Кроме Ваки меня в столицу сопровождал и Ошмуд из Трутнева Улья, дружинник князя Тимариани. Что насчет награды ему посоветуешь?

— Мне затруднительно что-то предложить, государь. — вздохнул командир Блистательных. — Раз это человек Главного министра, находящийся на его личной службе, так и награждать его должен он. Вот был бы он на службе у царя, пусть даже простым витязем из забытого всеми богами гарнизона…

— Полагаешь, надумай я его отблагодарить чем-то, и это будет вмешательством в дела Зулика, посягательством на его права?

— Боюсь что так, государь. Князь Зулик, возможно, и не воспримет это так — он разумный человек, — но вот для остальных владетельных это не будет ничем иным, как попранием старинных вольностей. Вот, разве что вы пожалуете ему денег… Это ваше право, одарить любого подданного, никто не посмеет сказать ни единого слова поперек.

— Деньги — это лишь деньги. Их приятно потратить, но, в отличие от титула или памятной награды их никак нельзя предъявить окружающим в качестве чего-то, что делает тебя выше многих окружающих. — вздохнул я. — Ты остаешься одним из многих, у кого есть что-то в кошеле, и не более того.

Латмур лишь сокрушенно развел руками.

— А знаешь, есть у меня одна идея… Вот скажи, князь, не упустил ли я чего за время сидения в монастыре: отличившихся бойцов все еще жалуют дорогим оружием, драгоценными чашами или все теми же деньгами?

— Истинно так, ваше величество. — воинов и чиновников, если они совершат подвиг или проявят иные достойные поощрения таланты, награждают именно так. Ну, изредка бывает, что и землей. Однако для того им необходимо состоять на службе у царя, а не у его вассалов.

— А вот слыхал я, что в некой далекой земле есть такая традиция…, — произнес я, придвигая к себе чистый лист бумаги.

Идея орденов и медалей как таковых Латмуру показалась весьма необычной, но в целом — понравилась, так что примерно четверть часа спустя мы, после краткого обсуждения внешнего вида и способа ношения, уже обладали эскизом первой государственной награды Ашшории. Поскольку зачастую знак отличия таскать приходилось бы поверх доспехов, привычный для землян метод крепления на груди никак не подходил, однако в исторических фильмах мне неоднократно попадались на глаза, в том числе, и немецкие фельджандармы, и за прообраз награды я, не мудрствуя лукаво, взял их отличительную висюльку на шее — не помню как она называется, да, если уж на то, не только забыл, но и не знал. Награда — треугольник со скругленными углами на цепи, изображением крылатого ежа по центру и надписью "Достойнейшему из достойных", — предполагала три степени: серебряный знак, золотой, и золотой с сапфирами. Для получивших несколько наград, включая и более низкий ранг, предполагались белые, желтые и синие ленточки, которые крепились бы с обратной стороны и выглядывали из-под награды. Подробный статут "ежиного ордена" Латмур, совместно с князьями-генералами, брался разработать за два-три дня. Полагаю, мой намек о том, что вручаться этот "знак зачета" будет и по совокупности заслуг он, совершенно правильно, примерил и на себя. Ну а что же? Заслуг-то этих у него на первую степень, пожалуй, хватит. А Ошмуд и простым золотым орденом обойдется. Ну и деньгами, конечно.

— Ладно, с этим разобрались…, — я кликнул Тумила, и вручил ВрИО царского секретаря свиток Латмура. — Оформить как мой указ, на пергаменте, да проследи чтоб не тянули: к вечеру должно быть с подписью, печатью и без ошибок. А еще лучше, если через полчаса.

— Что-то еще, величество… ваше?, — спросил паренек.

— Да, к тому же времени… В каком часу, князь, ты говорил, будут экзамены?, — уточнил я у капитана.

— В вечернем, государь. За два часа до заката. — ответил Железная Рука.

— Вот, к тому моменту указ должен быть уже у князя, а помимо того еще пять указов на прием в ряды Блистательных, с пропущенными именами. Как сдадут, так при них и впишем.

— А коли кто-то из них не сдаст, повелитель?, — осведомился Латмур.