Алексей Герасимов - Царь-дедушка (СИ)

— А, не знаю, я его еще не смотрел. — ответил парень, вызвав тем пару придушенных смешков у меня за спиной. — Величество, какие на завтра будут распоряжения?

— Царевичей загонять завтра до полусмерти, вот мое вам с Энгелем и Нвардом на завтра поручение. — буркнул я.

Ишь, не смотрел он! Я, может, лично ему отбирал?… Нет, ничего подобного я не делал, ну а вдруг бы?

— Так то после обеда. — резонно возразил мальчик. — Капитан Латмур уже им в дядьки Ваку назначил, он нам про распорядок занятий все рассказал. С утра-то мне что делать?

— С утра?, — я задумался. — А побудь-ка ты, Тумил, до обеда моим секретарем.

— А… Я же не умею. — стушевался парень.

— Там еще и уметь особо нечего. Люди будут ко мне рваться, а ты докладывай кто пришел, да по какому делу. Ну а если у меня кто в это время есть, так объясняй, что царь-де занят, только вежливо, а не как вот эти вот, — я кивнул в сторону гвардейцев, — которые сначала бьют в морду, а только потом разговаривают.

За спиной снова раздались сдавленные смешки.

— Ну и прошения всякие там с челобитными принимай — потом все разом мне отдашь.

— Ну… с этим справлюсь. — мальчик энергично кивнул.

— Вот сразу после завтрака и приступай.

Однако, нужно обзаводиться секретарем. Тумил, он хороший, конечно, но непоседа и на такую должность не подходит. Да и с царевичами будет по пол дня проводить к тому же.

Человек, причем, нужен верный и проверенный. А где такого взять? Особенно чтоб с мозгами.

— А пока можешь за стол возвращаться. Токмо с вином не усердствуй.

— Да ну его. — паренек сладко потянулся на ходу. — Я лучше спать пойду лягу. Умаялся.

— Что, один ляжешь?, — я даже удивился. — Тебе, разве, наши князюшки, и прочие заинтересованные, никого подсунуть не пытались?

— Как не пытались? Конечно пытались. — безмятежным тоном отозвался мой стремянной. — Подходили тут некоторые, на дружбу намекали, помощь предлагали в обустройстве… Деньгами все больше. Ну и девок тоже. Потом и парней. Но в основном — деньги.

— Ну а ты что?

— А что — я?, — Тумил пожал плечами. — Не глупенький же, понимаю, что это они через меня рассчитывают к твоему величеству в доверие влезть. Прикинулся дурачком, косу показал, да и был таков.

— Но так-то никому прямо не отказал?, — уточнил я.

— Зачем же я буду грубить старшим?, — мальчик скорчил скептическую мордашку.

Вежливый какой, надо же! Как пожилому монаху в постель жабу с ботинок размером запустить, это запросто, а тут — ну вы гляньте-ка!

— Вот и хорошо. — я кивнул. — Ты знаешь чего?… Будут деньги предлагать просто так — не соглашайся. А если попросят какой-то услуги, обещай подумать и мне рассказывай. Я укажу, у кого взять, а у кого — нет. Что же касается женщин…

— Твое величество, я вроде не совсем уж урод!, — возмутился парень. — Без помощи этих старых сводников обойдусь!

— Молодец. Я примерно это и хотел сказать. — мы подошли к моим покоям, которые охраняла еще пара Блистательных. — Иди, отдыхай.

— Ваше величество, — негромко отрапортовал один из стражей покоев, когда мальчик беспечной походкой двинулся от нас по коридору, — тут до вас с монетного дома гонец прибыл.

— Давно?, — поинтересовался я.

— Да… Часа два как. — ответил гвардеец.

— И где он сейчас?

— Мы его в караульной комнате покуда заперли. Прислать, ваше величество?

— Ни к чему. Пойдем, покажешь, что за человек.

Человек оказался пожилой. Не старец еще, но лет так под двадцать пять… По местному календарю, разумеется. Ну или хорошо за сорок по моему родному.

Одет небогато, но очень аккуратно, по местному "бородатому праву" судя — горожанин из мастеровых, причем не последних. На груди бляха со знаком монетного двора. Мое величество дожидаючись уснул, привалившись к стенке, но плотно набитый мешочек продолжает крепко держать в руках.

— Просыпайся, почтенный. — Блистательный аккуратно потряс его за плечо. — Царь пришел.

Мужчина моментально проснулся, поднялся, поклонился мне и протянул свою ношу.

— Барук из Подгорного, глава Денежного Дома, прислал вашему величеству образцы коронационных монет.

Да, Барук, а не князь Барук. Чеканкой денег у нас витязь заведует — традиционно, — хотя в кормлении у него ( пока при должности ) аж небольшой городок в дне пути от столицы ( тот так и называется — Монеткин ). Дабы соблазн воровать казенное золотишко был поменьше, чтобы человеку было что терять. В принципе — помогает.

— А ты кто же таков будешь, мил человек?, — спросил я, принимая кошель.

Увесистый, хоть и невелик.

— Я монетный мастер Параваз Камея. Из златокузнецов, государь.

— Да уж понял по фамилии, что не из золотарей. — я потянул за завязки. — И ты что же, почтенный Параваз, с таким грузом один сюда добирался?

— Как можно, ваше величество? Меня сопровождали до дворца семь городских стражников во главе с витязем-офицером. Просто внутри-то Ежиного гнезда им делать уже нечего.

— Ну да, кто ж тебя тут ограбит?, — я выудил монетку в драму и поднес ее к масляной плошке, одиноко освещавшей караульное помещение.

Хорошо получилось. Не произведение ювелирного искусства, конечно — неровная, со съехавшим немного в бок изображением ( как у всех монет доиндустриальной эпохи, в общем-то и было ), но вполне себе так симпотно. И ежик виден хорошо, а знак Солнца — так и вовсе замечательно.

— Ваше величество удовлетворены нашими трудами?, — поинтересовался монетнослужащий.

— Да, вполне. — я протянул денежку Паравазу. — Возьми, почтенный Камея, на память о нашей встрече и как компенсацию за долгое ожидание.

Мастер снова поклонился, прижав ладонь с монетой к сердцу, а я осенил его знаком Святой Троицы и поперся отдыхать. Блистательным — всем четырем, и тем что сопровождали, и тем что на карауле у моих покоев стоят, тоже по полудраме на память подарил. Жаба душила ( им ведь и так уже жалование за тучу времени сверх нормы обещано ), но… Что делать? За мной реальной силы нет — всего и сторонников, что Тумил да кот, — так что попервой придется быть Молчалиным.

В апартаментах горело всего по одной свечке на комнату ( вот и нафига мне их столько, комнат-то? ) — толку от такого освещения немного, но на мебель впотьмах не налетишь, дверные проемы тоже сыскать можно, а читать я и не собираюсь.

Слуг, которые царя раздевают-одевают тоже этикетом не предусмотрено — монархи Ашшории существа шибко самостоятельные, женщинам не уподобляются, — так что я просто скинул шервани на одно из кресел по дороге к спальне, кошель с юбилейными золотыми на столик бросил, выправил рубаху из штанов, и усевшись на стульчик у кровати уже собрался сапоги стягивать, когда в углу что-то закопошилось. Крупное что-то.