Юлия Фирсанова - Папандокс [litres]

Говорливый попаданец пытался еще что-то заявить, но рука дядюшки, привычно легшая на болтливый рот, прервала словесный поток. Дэн театрально завращал глазами и жалобно замычал.

– Деньес, сам успокоишься или связывать? – миролюбиво и почти привычно предложил выбор старший родственник.

Парень закивал, пытаясь выражением глаз передать смиренную покорность злодейке-судьбе в дядюшкином лице, затыкающем рот гласу истины. Когда руку убрали, набрал полную грудь воздуха и выдохнул с шипением лопнувшего шарика, а после заморгал так жалобно, что все подражатели котикам удавились бы от зависти.

Железная Бельташ не удержалась и прыснула, принимаясь за рубку кустов. Горат, поведя плечами, тоже взялся за топор. Остальные работали на подхвате. Меньше чем через четверть часа кустарник был вырублен. Переливчатая пленка мерцала в нескольких сантиметрах от природной каменной стены – подножия одной из Трех Сестер.

Собаки дожидались окончания черной работы, лежа у затухающего костра. Едва работа завершилась, тройка дружно вскочила на лапы и, хорошенько разбежавшись, прыгнула. Нет, черепушки о камень они не размозжили. Лишь исчезли в пропустившей их без всплеска и кругов пленке. Откуда-то оттуда, из неизвестной глубины снова послышался бодрый и нетерпеливый лай.

– По ходу, нам туда, – с улыбкой маньяка поторопил компанию Денис, подхватывая свой рюкзак. – Двинули?

Дядя передернул плечами, смерил племянника мрачным взглядом, но тоже начал собирать багаж и галантно помог дире Иргай водрузить на спину ее сумку. Очень галантно, между прочим. Лямки поправлял трижды – то ли они попались бракованные, то ли дядюшка лишний раз хотел ткнуть бывшую преподавательницу пальцем, чтобы проверить, а не вернется ли милая дамочка к привычному образу старой карги, то есть энергичной старушки.

– Я довел вас до места, первая часть уговора исполнена? – осторожно поинтересовался Горат.

– Точняк, – бросил Дениска и удивился: – Ты чего, дальше с нами не пойдешь?

– Подожду здесь, – подтвердил свое решение мужчина, передернув плечами. – Не хочу туда. Чувство такое, как тогда на восточной тропе перед камнепадом было, когда Валай завалило. Не хотел идти, а поперся, дурень, ни душу, ни сердце не слушая. Сейчас не пойду и никому больше, кроме них, – проводник, поморщившись, ткнул пальцем в Дениску и Свету, – не советую. Так же здесь, как моя Валай, останетесь под хребтом навечно…

– Но… – начала возмущаться дира Иргай, перед носом которой с грохотом захлопывали врата к древним знаниям.

Дядя просто упрямо качнул головой, показывая, что бедовых племянников не оставит, потому как слово давал заботиться и оберегать. И не только в слове было дело, успел за эти дни прикипеть одинокий мужчина к Денису и Свете всей душой.

– Я должна идти с вами, не важно, опасно сие или нет, долг рыцаря не приемлет уступок, – упрямо свела брови Бельташ, не до конца доверяя предчувствиям смертного. Возможно, она, уже мертвая, не боялась умереть снова, или, судя по тому, как взгляд русокосой девы метнулся к беспечному Дэну, была в ее упрямстве и иная суть.

Зато Света поверила проводнику сразу и заволновалась, не зная, как уговорить дядю, диру, рыцаршу и Валта отпустить ее и брата вдвоем. Пусть они знакомы были считаные дни, и не сказать, чтобы девушка полюбила всех и каждого из спутников, как родного отца, но толкать на смерть категорически не желала, равно как и идти на нее самой. Хотя Горат сказал, что ей-то и брату дорога не опасна.

– Светка, бегом, – как обычно, решил за тормозившую сестру и всех сопровождающих Денис. Он схватил девушку за руку и резко дернул в прыжке. Пальцы Бельташ, метнувшейся к ним, мазнули по пустоте.

Близнецы провалились за блестящую пленку, в мгновение обернувшуюся камнем, стоило лишь им миновать тонкую преграду. Сразу на уши навалились темнота и тишина. Вокруг не было никого, кроме самих попаданцев и трех собак. Алой, Керт и Сарта не скакали, не взвизгивали, не рычали. Лишь сидели молча, как волшебные псы из старой сказки про огниво, и таращили глазищи, светящиеся в темноте зеленым, красным и желтым – у каждого пса своим светом.

– Все-таки это был портал! – восторженно поделился мыслью с сестрой Дэн, вставая на ноги, поднимая и отряхивая сестренку. – И мы где-то на тайном пути к храму. Темно, как у негра в… Хм, ладно, не будем об интимном. Как думаешь, Свет, если мы распакуем подношение Крисату и подсветим им себе дорогу, это не посчитают кощунством?

– Не знаю, – вздохнула сестра, потирая болящее после энергичного дерганья запястье. – Ты тоже, как Горат, чувствовал, что остальным опасно с нами идти?

– Чтоб я знал, – пожал плечами Дэн. – У тебя после посвящения Ирната медицинская картотека разворачивается, а у меня будто какой дополнительный контур для моментального обсчета и выдачи результата включается. Где-то внутри сработало, тренькнуло: оптимально уходить вдвоем – я тебя и дернул. Лучше уж перебдеть, чем недобдеть. Я как-то к дядьке привязался, да и все остальные, – айтишник немного смутился, – мне нравятся.

– Бельташ, – подсказала Света, замечавшая, как братец украдкой любуется рыцарем смерти. Та, между прочим, тоже порой кидала на парня взгляды, которые можно было трактовать и как присмотр за подшефным, и как некую смутную симпатию. Когда очень долго была мертвой, сложновато, наверное, начинать заново испытывать живые чувства, а уж их идентифицировать и подавно.

– Ну да, я болван! Меча в руке дольше получаса не удержу, в поединке с ней тут же сложусь, да и она мертвячка, а все равно классная. Мечом я орудовать непременно научусь! Вархет-то – мир магический, значит, все можно, особенно если мы богов вернем, – развел руками Денис, в отличие от сестры с неизменным оптимизмом смотрящий в будущее.

Он сгрузил рюкзак на ровный каменный пол – не плиты, а сплошной, гладкий, будто проплавленный в недрах хребта при столь высокой температуре, что не нуждался в шлифовке.

Артефактный светильник дядюшка уложил в рюкзак племянника. Свете достались другие, нетяжелые, но относительно хрупкие предметы, которые требовали бережной транспортировки. Цветок живой и сладкое озерцо, к примеру, беспечному парню никто не доверил. Пока Денис копался, собаки терпеливо ждали и работали подсветкой.

– Подожди, – возглас Светы прервал затянувшийся процесс поиска. Почему-то даже уложенные по порядку и со всем тщанием предметы, оказавшись в сумке брата, всегда перемешивались между собой мгновенно, будто переползали с места на место в произвольном порядке.

– Чего? – отвлекся Дэн.

– Кажется, светлеет, – засомневалась девушка в собственных словах и ощущениях.