Александр Машков - Оберон - 24 (СИ)

- Но убили же!

- Мы нечаянно. Да и спасли бы. Ты же видела, ребята прыгнули за ним.

- Кать, возьми мои трусы, пусть наденет, а ты его одежду, а то правда, в чём спать будешь? - протянул Кате чёрные трусы, Вася.

- Что встали? Пялиться на меня собрались? Идите отсюда! Какая я дура! Тоник, ты сильно на меня обиделся? Я же не со зла, мы хотели пошутить, со Светой решили тебя разыграть! Ты тоже с ней целовался! Я видела!

«Пошутить?! Голыми сиськами перед Стасом трясти – пошутить?!» - но вслух ничего не сказал, подставляя ногу под трусы, которые надевала на меня Катя. Катя тоже быстро переоделась в моё, потом мы собрали вещи Зины и пошли в корпус девочек.

По пути выжали и развесили мокрое Катино бельё.

- Пошутите над моим бельём, горько пожалеете! – сказала она молчаливым мальчишкам.

Мы вошли в спальню, Катя за руку провела меня между койками, показала, где её кровать, уложила меня, легла сама, обняв и крепко прижавшись.

- Слышь, Кать, зачем он тебе, ты же ему сестра. Отдай его мне, на одну ночь? – попросила Света.

- А завтра мне!

- И мне!

- И мне! Мы не мальчишки, не обидим!

- Успокойся, Тоник! Я тебя никому не отдам! – громко шептала Катя мне в ухо, целуя при этом.

У меня, против моей воли, капали слёзы.

Утром, когда мы с Катей вышли из девчоночьего корпуса, нас уже ждал Виктор Николаевич.

- Кто вам разрешил с мальчиком у девочек ночевать? – напустился он на нас, - Я укажу в своём рапорте! Вас выгонят из пионеров!

- Пишите, Виктор Николаевич. Всё равно мы здесь больше не останемся.

- Понятно, что не останетесь, за вами уже выслали машину! Но мой рапорт ждите!

Мы с Катей переглянулись: как это? За нами выехали?

- Тоник, пошли, - Катя взяла меня за руку и повела в сторону мальчишеского корпуса. Виктор Николаевич шёл за нами и отчитывал нас:

- Я вас не отпускал! Куда направились?

- Нам надо Тоника переодеть, видите, он в чужом.

- А где его одежда? – удивился начальник лагеря.

- Да вот она, сушится, - Катя потрогала своё бельё, сняла.

- То есть, как, сушится? Вы что, ночью купались? – рассердился Виктор Николаевич, - Станислав, ты не объяснил новенькому правила поведения?

- Объяснял я, Виктор Николаевич, он не послушался…

- Не послушался? – мило улыбнулась Катя, - Однако, я ошиблась, назвав тебя мерзавцем, ты гораздо хуже… - Катя не смогла подобрать выражение, только отвернулась.

- Кать, давай, я твоё надену, всё равно мы сейчас будем переодеваться, - я понял, что мы сейчас уйдём.

- Да, конечно, Тоник, - я взял высохшее бельё, сбегал в спальню, переоделся, и выбежал обратно.

- Пошли? – Катя кивнула, и мы, не спеша, взявшись за руки, пошли к сараю.

Честно говоря, уходить мне совсем не хотелось. Куда? Снова на Станцию? Хорошо, если там никого нет, а если за нами прибыли?

- Вы куда? – опомнился Виктор Николаевич.

- Мы уходим, - ответила Катя.

- Куда уходите? Сейчас за вами придёт машина?

- У нас своя машина, - сказала Катя. Я молчал, чувствуя, что краснею. Уши, по крайней мере, горели.

Мне было ужасно стыдно за себя и за ребят.

Когда уже подходили к сараю, Вася не выдержал:

- Виктор Николаевич! Ребята! Что, мы так и отпустим их?

- Кого «их»? – удивились ребята.

- Это же пришельцы! С другой планеты! Они прибыли к нам погостить, а вы?

- Что ты мелешь, придурок? – презрительно спросил Стас, скривив губы. Все так и шли за нами.

- Тоник, Катя, ну скажите им! – взмолился Вася.

- Теперь можно и сказать, - пожала плечами Катя, - да, мы не отсюда. Сейчас мы занимаемся раскопками на Обероне-24. Ищем следы вымершей, или погибшей, цивилизации. Нашли способ зайти к вам в гости, Тоник вот, рассказывал, что лучше вас нет на свете друзей, а его сегодня ночью чуть не убили, еле спасла. И вообще, Виктор Николаевич, скажите своему Стасу, чтобы он больше не сбрасывал новичков с десятиметровой вышки. Ребёнок может убиться насмерть! – тут я прямо-таки вспыхнул, и опустил голову.

- Стас, ты гостя?!

- Она сама меня попросила!

- Кто? Катя?

- Ну да, Кать, скажи!

- Какой же ты, - опять не нашлась Катя, - в нашем языке даже слов таких нет! Я попросила, да, разыграть Тоника, но не убивать! Это не брат, это мой… в общем, в будущем, у нас будут дети. А вы чуть не убили не только Тоника, но и моих будущих детей!

Ребята пооткрывали рты на такую откровенность.

- Почему тогда сразу не сказали? Зачем был этот глупый розыгрыш? – раздались возмущённые крики, - Если бы мы знали, было бы совсем по-другому!

- Может, останетесь? – спросил Виктор Николаевич, - Расскажете, как там, у вас?

- Ничего мы вам не расскажем, нам пора, - Катя потащила меня в сарай.

- Не заходите пока, мы будем переодеваться.

- Попрощаться хоть, выйдете? – с грустью в голосе, спросил Вася. Мы кивнули ему, и вошли в сарай.

Там мы разошлись по углам, и начали натираться мазью. Мазь оказалась хитрой. Едва коснувшись кожи, она сама разбегалась по всей её поверхности. Всё же Катя подошла, осмотрела меня, попросила осмотреть и её, сзади. Всё было ровненько. Тогда мы надели скафандры, и вышли, помахать руками.

- Прилетайте ещё! – кричали ребята и девчата. Мы активировали шлемы, они, как живые, захлопнулись, став герметичными и непрозрачными снаружи, закрыли за собой дверь и открыли с противоположной стороны. Там не было коридора с дверями. Мы вышли в пещеру. Впереди было светло. Дойдя до выхода, мы выглянули наружу. За стенами пещеры волновалась, как море, необъятная степь, и к нам, на лошади, галопом мчался всадник.

- Привет! – закричал он, на ходу соскакивая с лошади, - Наконец-то!

Всадником оказался мальчик лет пятнадцати-шестнадцати.

Глава седьмая.

Близнецы.

Я проснулся, когда уже солнце поднялось над сопкой, и заглянуло в нашу комнату.

Ого! Вот это мы спим! Каникулы! Какое замечательное время! Я потянулся, и только тут заметил Катю. Сестра спала, свернувшись калачиком, возле меня.

Опять ночью пришла ко мне. Не любит она одиночества, мы с детства спали всегда вместе, старались никогда не разлучаться, а тут мама сказала, что мы уже большие, и должны спать в разных кроватках.

Да, мы уже большие, нам в мае исполнилось по одиннадцать лет, мы закончили начальную школу, и осенью пойдём в среднюю, в пятый класс!

Мы с Катей близнецы. Мама рассказывала, что, когда мы родились, врачи, принимавшие роды, сказали: «Ой, какие котята!».

Так нас и назвали, сестру Катя, меня Котя. Ну, вы поняли, Костя я, Котька.

Кроме нас, в семье есть ещё четыре брата: Витя, он уже взрослый, женат, у нас уже есть племянница, Олеся.

Вова, учится в мореходке, Юра, учится в девятом классе, и Саша, в седьмом.

Юра сейчас в колхозе, на заготовке сена, он там работает на тракторе, и мы ему дико завидуем. Саша отрабатывает практику при школе, и мы ему не завидуем.