Александра Ром - Искажение: дар судьбы

— Из тебя хранитель никудышный. Вместо того чтобы сверкать на меня синими глазищами помог бы.

Бесшумно открылась дверь, и на пороге показался Тахока. Он нахмурил брови и строгим голосом, каким обычно мама ругала меня, спросил:

— Позвольте узнать, а куда вы собрались юная госпожа?

— Тахока мне очень нужно.

Я потупила глаза и покраснела как помидор. Так стыдно мне еще не было. Он что-то неодобрительно сказал на незнакомом языке и подошел ко мне. По дороге он выудил из сундука толстые вязаные носки и что-то наподобие унтов. Все это он надел на меня и подхватив под грудь начал поднимать.

— Не торопись. Осторожно. Голова закружится.

Голова все же закружилась. На мгновение комната покачнулась и меня повело. Знахарь перехватил меня за талию, а я крепче вцепилась за его руку. Накинув на меня толстый меховой плащ, он повел меня на выход. Мы вышли в полутемный коридор. На стенах тускло горели факелы. Их трепещущее пламя отбрасывало бледную тень. Я бесцельно разглядывала каменный пол пока мы шли по коридору — тоннелю. Тахока остановился у тяжелой, деревянной двери и толкнул ее. За ней оказалась просторная уборная. Он провел меня внутрь и совершенно серьезным тоном произнес:

— Как только закончишь. Позови меня. Я буду ждать за дверью.

Я смиренно кивнула. Стыд, стыдом, а слабость во всем теле присутствовала неимоверная. И я признала тот факт, что без знахаря не прошла бы и пяти шагов.

Дни потекли неспешным чередом. На третий день я начала вставать и немного ходить по комнате, делала легкую гимнастику, разминая тело. Тахока приветствовал мои порывы, только просил не усердствовать. А вчера осуществилось самое заветное желание. Я, наконец, самостоятельно приняла ванну. Какое это блаженство погрузиться в горячую воду. До этого Тахока обтирал меня влажным полотенцем. От смущения я не знала, куда девать себя. А вечером после ужина я сидела возле очага и с интересом наблюдала, как знахарь пересыпает порошки и колдует над всевозможными баночками. Волчик иногда пропадал на целый день, но неизменно возвращался под вечер. Довольный он клал голову мне на колени, и я неустанно гладила его за ухом.

Лишь одно беспокоило. На все мои расспросы о Хаято, знахарь неуклонно уходил от ответа. От Волчика я тоже не добилась вразумительного ответа. Поэтому все чаще стали закрадываться тревожные мысли. Иногда мне казалось, что Тахока, что-то скрывает. В такие моменты накатывала депрессия. А в мысли лезло все, что не попади. Что Хаято тяжело ранен и находится при смерти. Или что он просто бросил меня. Отослал подальше с глаз долой. За эти дни я передумала множество вариантов, накручивая себя до такого состояния, что просто ненавидела мужа. Вот и сегодня безрезультатно подвергнув знахаря допросу, в итоге впала не в лучшее настроение. Волчик снова исчез. Тахако сославшись на дела, скрылся в конце коридора. И теперь я в одиночестве сидела возле очага и тупо смотрела на тлеющие поленья. В руках держала так и не раскрытую книгу. Как оказалось, местные письмена в отличие от речи я вообще не понимала. Поэтому разглядывала только картинки. При этом чувствуя себя безграмотной дикаркой. Я не заметила, как задремала. Очнулась от зудящего ощущения в затылке. Резко обернулась и наткнулась на Хаято. Он стоял, облокотившись о дверной косяк, и напряженно наблюдал за мной. Меховой плащ покрывал слой снега. Он начал таять и стекая по ткани, капал на пол. Там уже образовалась приличная лужа. Сколько же он стоит здесь. Я посмотрела на лицо любимого и непроизвольно ахнула. Лицо осунулось. Двухнедельная щетина покрывала всегда чисто выбритый подбородок. Под глазами залегли синяки. Глаза лихорадочно блестели. Он кусал бесцветные губы. Злость и ненависть схлынули, уступая место щемящей тревоге. Я подскочила. На пол с глухим стуком упала книга. Я подлетела к нему, прижав свои ладони к его холодным щекам, заглянула в глаза и тихо спросила:

— Хаято что случилось? Ты ранен?

От звука моего голоса он как будто отмер и отпрянул как ошпаренный. Больно схватив мою руку, потащил по коридору прочь от комнаты.

— Хаято стой! Что случилось? Куда мы идем?

Муж что-то пробормотал. А потом сбивчиво начал кричать:

— Старик не захотел. Проклятие вирга, Юля, если бы ты знала, кто затащил тебя в этот мир. А это ведь я. Ты должна меня ненавидеть…. Тогда на реке я произнес твое имя вслух. Твой образ стоял перед глазами. Я думал, что Безликий заберет меня, наконец, в нефритовое царство. А потом у костра я увидел тебя и растерялся. Я совершал одну ошибку за другой. Я струсил и солгал тебе. Я чуть снова не убил тебя…, - из его горла вырвался сдавленный стон, я закричала, — Хаято посмотри на меня, я прошу тебя, остановись, — но он не слышал, продолжая бессвязную речь. — Я долго думал, почему в этот раз получилось открыть искажение. Сколько раз я пытался призвать тебя, сколько усилий потратил. Но боги смеялись над моими терзаниями. И вдруг ты здесь, рядом. Я могу видеть тебя, касаться, слышать твой бархатистый голосок. Я боялся потерять тебя, ревновал снедаемый муками совести. А теперь я уверен. Тогда я был на грани. Поэтому сила выплеснулась и открыла искажение в другой мир. Я сдержу слово. Ты вернешься домой.

Это признание не стало для меня открытием или шоком. Что-то такое я и предполагала тогда после встречи с ведьмаками. Сомнения закрадывались еще раньше, когда Хаято рассказывал об искажении. Я неспроста попала в этот мир. Но одно обстоятельство не складывалось в логическую цепочку. Хаято познакомился со мной раньше, намного раньше нашей первой встречи. И это не укладывалось в моей голове. Как я могла оказаться в прошлом Хаято? Я до сих пор понять не могла. Но сейчас это не важно. Я должна остановить мужа. Решение я приняла, и менять его не намерена даже после столь пугающего признания. Обо всем подумаю позже.

Хаято остановился на краю выхода из пещеры. Наружи буйствовала стихия. Ветер завывал в ущелье. В диком необузданном танце метался между вершинами гор. Обрушиваясь на плато мощными порывами. Кружа снег в неистовой пляске. Буря набирала обороты. Через густую стену снега я не видела края плато. Муж обернулся ко мне и, стянув со своих плеч плащ, закутал в него. Я снова попробовала достучаться до Хаято:

— Хаято, послушай я остаюсь с тобой. Я прощаю тебе обман. Не отталкивай меня. — Я потянулась к нему и робко поцеловала, а затем выдохнула в губы. — Я люблю тебя.

Его глаза светились. Он притянул меня к себе и стал покрывать лицо горячими поцелуями. Мне стало жарко, я желала большего. Наши желания сплелись в страстном поцелуе с острым послевкусием. Внезапно Хаято отстранился и горячо зашептал:

— Ты не понимаешь сладкая моя девочка. Мой самый яркий светлячок. Я проклят. Вокруг меня тьма. А на руках кровь тысячи невинных. Ты же должна светить, не мараясь в этой грязи. Мы встретимся снова. Я найду тебя, где бы ты, не была. Верь мне.