Игорь Сорокин - Флагман флотилии. Выжить вопреки (litres)

Встретили нас в Одессе с распростертыми объятиями. Погуляли мы два дня, а на третий сели на «Лексус 300», завелись и к обеду были в Николаеве.

В Николаеве нас, конечно, не ждали, но кроликовая шубка и пуховый платок для ходящей в суконном пальто девушки сметут все преграды. Тем более что конфеты в цветных картонных коробках (контрабанда из Измаила) и масса мелких сувениров на всю семью Морозовых располагают к сближению. В то время рабочие люди не шиковали, пили в основном самогоночку, а ели каши на шкварках, кровяную колбаску, тараньку и бычки из речки.

На правах родственника представил жену. Наши коньяк «Белый аист», колбаса сервелат (в джутовой сеточке), засушенные кальмары и баночка оливок, выставленные на стол, были чем-то волшебным из страны Оз – об этом все знали, но мало кто видел, а тем более ел.

Дарья, как и Прохоров, была из детдома. В семью Морозовых ее привел муж Кирилл, и она у них в семье была как бесприданница. Жизнь впятером, старшие Морозовы и трое сыновей, в двух комнатах в коммунальном бараке – не радость. А тут одну комнату пришлось выделять для новой молодой семьи, с безродной невестой. Дарья была в положении, скоро появится Леонид Кириллович. Теперь у нее есть старший брат, который нашел ее месяц назад. И не простой брат, а настоящий военный командир и капитан корабля. С мужем, конечно, помучается, троих детей воспитает, считай, сама. Война.

На следующее утро мы уехали. Не хотел я засвечивать в этом времени своих родственников. Наши семьи живут в Николаевской области еще с суворовских времен. Куда пальцем ни ткнешь, почти на родственника или знакомых родственников попадешь.

В Одессе провели еще два дня. В предпоследний вечер посадил я тестя за свою спину и повез на берег моря. Поговорить наедине. Все эти дни мы оба присматривались друг к другу, и до серьезного разговора дело не доходило. Теперь тянуть было некуда, и я решился.

– Иван Тимофеевич, все не решался спросить, но время прижимает, завтра уезжаем. Как вы смотрите на то, чтобы помочь нам с Мариной купить себе домик у моря. Хотелось бы в теплых краях, например в Поти.

Иван Тимофеевич работает инженером в Одесском паровозном депо, туда же пристроил старшего сына Олега, который работает машинистом на паровозе.

– А почему не в Измаиле, где служите, или в Крыму? Там ведь тоже почти как в Поти. Я уж не говорю про Одессу.

– Понимаете, не хочу я в Измаиле оседать на всю жизнь, и граница рядом.

– А Одесса чем вам не нравится? Не провинция, не граница, на море?

– Одесса. Одесса, вы говорите. А скажите, в этом году где граница проходила?

– Как по лиману… Погодите, вы что, хотите сказать, что граница может вернуться? И вы все равно не хотите в Одессе дом. Значит, вы думаете, что румыны вернутся и даже не просто вернутся, а могут и до Одессы дойти. Поэтому вы здесь дом не хотите покупать. Да ведь это же война.

Да, умели инженеры думать и логические цепочки составлять. В то время липовых дипломов еще не получали, а обучаемый знал, что философию он изучает для того, чтобы научиться думать, а не тупо копировать чужое, выдавая за свое.

– Иван Тимофеевич, да за такие слова в наше время под расстрельную статью попасть можно, что же такое вы говорите. Я вам ничего не говорил, это вы сами такой вывод сделали. Я всего лишь прошу вас рассмотреть мой вопрос. Взять отпуск в январе, к примеру. Съездить в Поти, осмотреться, купить небольшой домик, где-нибудь в пригороде, чтобы летом моя жена и ее семья и еще несколько семей с моего корабля могли там отдохнуть, пока ее супруг будет в навигации.

– Иван, я ничего не пойму, ну зачем тебе отправлять жену в Поти, а не в Одессу, здесь и мать и мы все вместе за ней присмотрим. Или ты ее разлюбил уже и отправляешь подальше?

– Иван Тимофеевич, не разлюбил я вашу дочь, а очень даже ее люблю. И мои сослуживцы не разлюбят своих жен с детьми. И даже лично вы, с моей тещей, сможете за ней присматривать, я на этом настаиваю, но в городе Поти. В Грузии, где яркое солнце, здоровый воздух и много вкусных мандаринов. Я в состоянии оплатить существование всех вас в том доме. Там и вам с сыном есть работа. Что там паровозов нет?

– Все равно не пойму я ничего, ты что-то не договариваешь.

– Тимофеевич, не могу я тебе ничего говорить. Мне нужно уйти в навигацию в апреле следующего года с уверенностью, что мои родные отдыхают все лето в городе Поти, и не просто отдыхают, а живут там.

– Ну, если Одесса плохо, то Крым от границы вон насколько удален. Почему не туда?

– Иван Тимофеевич, никто не может сказать с уверенностью, что будет завтра. Я знаю одно. Моя семья и мои близкие все лето должны прожить в городке под названием Поти, в собственном доме. И еще, никто, кроме вашей жены, конечно, не должен знать, почему вы вдруг поехали в Грузию. Мы привезли с собой целый мешок денег. Поэтому лучше, чтобы вы поехали вдвоем или втроем. Как только купите дом, сразу пришлите адрес, потом в конце апреля пришлете телеграмму, где позовете Марину с подругами на отдых на побережье Кавказа. Беременным и детям полезны море и морской воздух. Солнце и мандарины – витамины. Сразу закупите соли, хозяйственного мыла и прочего как минимум на год, а то и на два.

– Иван, неужели ты думаешь, что будет война. И она дойдет до Крыма? – Изучающий и оценивающий взгляд старается определить, насколько адекватен новый родственник.

– Посмотрите, что творится в Европе. Я боюсь, что скоро и до нас дойдет. Поэтому предлагаю квартиру в Одессе сдать в аренду. Пока вы на морях с беременной дочкой. О ваших выводах никому ни слова, скорее всего, до лета я вас более не увижу. Ответ прошу дать завтра утром. Оставлять вам деньги, или мне искать возможность задуманное сделать другим путем? Учтите, там получится своего рода маленькое общежитие, если приедут семьи моего экипажа.

Утром, за завтраком, семья Войтеховых согласилась ехать в далекую Грузию, в город Поти, покупать дом с участком. Встал вопрос о семье старшего брата, который был решен с обоюдным согласием. На кухонный стол легли пачки денежных купюр, выложенных Мариной из ее заплечного рюкзака. Деньги двух лет накопления составили значительную сумму, думаю, домика на два хватить должно.

Из Одессы я уезжал в приподнятом настроении. Планы потихоньку обрастают реально совершенными делами.

За три месяца корабль четыре раза стоял в боевом дежурстве. Почему именно на них я обращаю внимание, да потому, что сход на берег всему экипажу запрещен. На боевом дежурстве экипаж должен находиться на корабле в немедленной готовности к выходу и бою. В этом случае максимум, куда можно сходить – в пределах пирса. С оглядкой, разрешением и обязательным обеспечением оповещения о тревоге. В такие дни, когда повседневная мелочевка событий проходит, естественно, появляется вечернее и ночное время, когда можно чем-то заняться. В такое время люди работают без авралов и без принуждений, вкладывая себя целиком в работу. Ведь им не надо торопиться домой или из дома торопиться на службу.