Игорь Сорокин - Флагман флотилии. Выжить вопреки (litres)

Под командой боцмана будущая «волшебная палочка» командующего Черноморского флота зашла на борт монитора. Я отправился в город – жениться на красивой девочке Марине.

Эти три часа пролетели как комета.

Позвал свидетеля. Оказывается, у меня есть друг – Иван Кубышкин, командир бронекатера. Вышли с части. Нанял пролетку. Купил цветы – корзину большую и маленький букетик (кажется, так в американских фильмах в тридцатых годах предложения делали). Забрали невесту с подругой. Ивану на пролетке пришлось съездить в ближайший магазин за конфетами, шампанским и прочим, чтобы выкупить невесту. Заехали к ювелиру и купили кольца – большие, массивные, чуть ли не в сантиметр шириной. Добавил и обручальное, ведь не дарил такое ранее. Приехали в загс – очередь всего шесть пар, без всякой записи и прочего. Нас как-то быстро без всякой музыки и прочего расписали. Поздравил невесту, поцеловал, и все – идите.

Своего дома нет, пришлось везти молодую жену в комнату Ивана, где обитает его жена Вера. Самое удивительное, что я оказался такой наивный и простак. Почти все военкомы женаты – без регистрации брака. До войны жены в основном были боевыми подругами, так как институт брака, еще с гражданской войны, среди партийных считался пережитком прошлого. Мол, только обманутые религией крестьяне браки регистрируют. Вот так и жили, жили-поживали, детей рожали, а фамилии носили разные. Так как «подруги и друзья боевые» часто направлялись партией и службой в разные стороны, на то и песня «…дан приказ ему на запад, ей – в другую сторону…» была действительностью жизни тогдашних героев. Боевые друзья легко сходились и расходились, как в бою, не обращая внимания на потери.

Оставив до вечера жену и свидетельницу у друзей, поехали в часть, на недельное подведение итогов и совещание всего руководящего состава флотилии. С совещания я вышел командиром корабельной ударной группы, в составе мониторов «Ударный» и «Мартынов», двух бронекатеров БКА-133 и БКА-134, водолазного бота и сухогрузной самоходной баржи, которая придет на следующей неделе.

Отдельным приказом по Черноморскому флоту меня назначили – командиром отдельного взвода специальной разведки роты управления 1-го разведотряда Черноморского флота (командир роты – капитан-лейтенант Беззуб Степан Иванович, командир разведотряда – старший лейтенант Зайцев Петр Андреевич).

Решил выйти, чтобы развеяться, подышать свежим воздухом и посмотреть на гладь Дуная. Север Дуная уже давно во льду, а здесь над водой стоит туман. Лед пришел и ушел как-то очень быстро. Вышел на палубу в своем первом боевом дежурстве, а вокруг лед, тонкий, прозрачный, но уже показывающий приход зимы. Прошли новогодние праздники, и в середине января уже кругом опять вода. В паре десятков километров севернее, на полигонных озерах, лед еще стоит и до марта даже не собирается сдавать своих позиций, здесь же воды Дуная создают свой особый климат. В дельте Дуная очищение реки ото льда может произойти и в декабре.

Чуть менее трех месяцев я нахожусь в этой реальности. Не знаю, что сталось со мной в моей родной эпохе. Факт есть факт. Сознание Прохорова так и не проснулось. Что-то на уровне рефлексов все же осталось. Тело явно помнило его любимых женщин. Любая его прошлая женщина немедленно вызывала у меня интерес. Несмотря на то, что всем почти сразу стало известно, что я женился, со своими старыми боевыми подругами встречался почти еженедельно, на еженедельных застольях военкомов соединения.

Стоило только зайти в зал столовой военторга, служившей по вечерам военкомам как ресторан. Здесь по пятницам собирались все военные командиры и комиссары за общим застольем. После окончания недели все собирались в зале с оркестровой ложей, импровизированной танцплощадкой со столами по периметру, во главе с командиром соединения или начальником штаба. Только боевые дежурства и старшинство на корабле, гарнизонные наряды и дежурства по части освобождали военных командиров от присутствия в пятницу, от вечернего застолья. Касалось это и женщин – военнослужащих, служащих или работающих на руководящих постах служб флотилии. Женам и невестам там места не предусматривалось. Оркестр флотилии обеспечивал живую музыку для танцев. По специальным спискам на собрание допускалась местная партийная элита.

Флотское офицерское собрание царской России ушло, но оставило после себя значительный след в культуре досуга. Появилось своего рода собрание флотских военкомов. Только во времена «горбачевского сухого закона» эти традиции окончательно исчезли из жизни.

В первое же такое собрание я узнал, кто такая Света и какой я… плохой, значит. На втором танце этого же собрания я оказался в нежных ручках Елены, помощницы нашего главного хирурга Загуменного.

– Милый, попадись теперь только к нам в операционную, мы со Светой точно знаем, что надо с тобой сделать.

«Да, в хирургию нашего плавучего госпиталя мне теперь точно вход закрыт», – думал тогда я, наивно ошибаясь, судьба и здесь выложила свою новую карту.

Ближе к Новому году получил хорошие известия, что я стану отцом от любимой жены Марины и от бывшей подруги Светланы. Что делать?

Это была главная новость соединения, распространенная женской половиной медслужбы с неимоверной скоростью. Новость обошла меня и дошла до жены, а уж оттуда – я получил по полной. Хорошо, что потом было опять боевое дежурство и я неделю не сходил с корабля. Как известно, время и расстояние лечат любовь, нравы тогда были простые, я почти не пью и жену не бью, ну, слаб оказывается… В общем, мне передали, что меня ждут домой, и я, заведя мотоцикл, полетел к жене.

Мотоцикл я в конце ноября успел купить. Сразу после первого боевого дежурства купил себе Л-300 «Красный октябрь» (будущий ИЖ-7). Хотел купить себе М-72-й с коляской, но не получилось, они шли только в армию. Два дня на учебу и снаряжение, а на третий день махнул с женой на двухколесном друге в Одессу, к ее семье. Должен же я с новыми родственниками познакомиться. Отпускных у меня с оздоровительными на две недели хватало, но дали одну.

Зимой ехать на мотоцикле пару сотен километров, это, конечно, еще то удовольствие, но необходимо было срочно оказаться в Николаеве. Там Дарья могла в любой момент мою посылку на почту запустить. Приехал неизвестно кто, хоть и родственник, оставил пакет, а там мало ли что.

Затянутые в утепленные кожаные одежды – штаны, куртка, шлем утепленный летный с очками, мотоциклетные краги и унты летные, экипированы мы были на высшем уровне. Это в простом городе советской глубинки все трудно достать. В Измаиле, на его базаре, наполовину наполненном контрабандой, купить можно почти все. Летные кожаные комплекты – всегда отсутствующие на складах – мне удалось подыскать для нас обоих. И еще обещали. Там же я нашел и десяток очков с дыхательной трубкой для подводного плавания, и ласты – пять комплектов.