Виктор Мурич - Путь голема (СИ)

– Ты уверена, что этого хочешь? – задумчиво спросил Тимоха.

– Да! Да! Да! – завопила Лиля так, что у меня в ушах заложило. – Домой Тимошенька. Ты не рад?

– Не знаю, – опустил он голову.

– Тимоха, дурило-тупило, – затанцевал вокруг него Прыщ. – Все конец дурацким приключениям. Нас никто не будет убивать. Мы не будем пить тараканью мочу. Никаких героев и злодеев. Будь проклято это дикое средневековье с его мечами, сражениями и подвигами!

– Мы будем каждый день ходить на работу, – мрачно изрек Тимоха и посмотрел на свой меч. – Каждый день. Когда наступит мой последний день я оглянусь на прожитую жизнь. Что я там увижу? Что я смогу вспомнить? Работу? Я вспомню как плечом к плечу…

– Кстати, насчет работы, – затараторил Прыщ, прыгая теперь уже вокруг Ильича. – За время незапланированного отпуска денег дадут. И за вредность стоит подкинуть… Моральный ущерб… На лечение…

– Никто в обиде не останется, – улыбнулся Ильич. Открыв портсигар, он достал сигару. Свернуло пламя зажигалки, и нас окутал привычный ароматный дым.

– Как в такую маленькую коробочку помещается так много сигар? – округлив глаза, спросила Лиля. – Вы курите и курите, а они все не заканчиваются.

– Это вечный портсигар. В нем сигары никогда не заканчиваются. Подарок.

– А вечного кошелька у вас нет? – вкрадчиво поинтересовался Прыщ, с нескрываемой завистью глядя на портсигар. – А то машина, особняк, яхта и гарем мне бы не помешали.

– Нужно быть осторожнее со своими желаниями. Вдруг они сбудутся, – сказал Ильич, сдерживая улыбку. – Особенно гарем. С твоим-то здоровьем.

Воздух задрожал над головами. Один за другим рядом с нами опускались феи. Ялла кокетливо подмигнула мне. Я улыбнулся в ответ. И, пожалуй, впервые Дайла осталась безразлична к такому проявлению внимания мной к другой женщине. Ну и пусть!

– Вы им точно доверяете? – настороженно глянул Тимоха на фей, и покрепче сжал рукоять меча.

– Не сцы Тимоха. То, что тебе бабочки наваляли по самое нихочу, еще не повод им не доверять, – захохотал Прыщ.

– Мы уже извинились за этот инцидент, – подошел Ялл. – Надеюсь, что в сердцах наших гостей не останется зла или обиды на фей.

Тимоха буркнул что-то невнятное и отодвинулся в сторону.

– Мы готовы, – сказал Ялл.

Ильич что-то произнес ему на ухо и фей кивнул:

– Хорошо. Мы сделаем. Нам не нравится это место, но мы отнесем вас туда.

– Что не так? ПВО бдит? – захихикал Прыщ.

– Я не совсем понял, о чем вы говорите. Это неприятное для нас место.

– Неприятное чем? – с интересом посмотрел на фея Ильич.

– Место перемен. Мы любим мир и покой. Любые перемены нам доставляют боль.

– Так вам же все пофигу. Вас никто не видит, и вообще, вам ни до кого нет дела, – удивился Прыщ.

– Любые перемены будоражат окружающий мир и доставляют нам беспокойство. Мы чувствуем все, что вокруг нас происходит, и ничего не можем с этим поделать.

– Это великое место, – вдохновенно произнес Ильич. – Это место начала новой жизни нашего народа. С этого места начался путь богов по нашему миру и это же место станет их колыбелью возрождения. Это символично. Дни императора сочтены. Вернется прежний, истинный порядок. Мир и добро воцарят в нашем мире. Ум и просвещение придут на смену жажде крови и невежеству.

– Мы не видим разницы между вашими богами и императором, – сказал фей. – Для нас ваша история это лишь мгновения нашей жизни. Пройдет несколько столетий, и мы даже не вспомним о вас. Добро? Зло? Вы не знаете ни того, ни другого, к счастью для вас. Противоборствующие силы не намного отличаются одна от другой. И ни одна из них не является добром…

– Но боги…

– Как и император, они навязывают свой взгляд на жизнь. Для добра это неприемлемо. Да, они менее жестоки и более справедливы но…

– Но? – Если бы Ильич был зверем у него бы шерсть на загривке стала дыбом и он, несомненно, бы покусал Ялла. – Договаривайте уважаемый.

– Но менее честны с подданными.

– Везде кидалово, – философски изрек Прыщ. – Никому нельзя верить. Мне как бы уже пофигу. Мне бы только домой скорее, но думаю, другим будет интересно, в чем наши так оплошали.

– Ваши, это беглецы. Изгои войны. Проигравшая сторона. Они наши здесь свое убежище. Примитивный мир, погрязший в междоусобных войнах. Богами они стали только здесь…

– Но император… – лицо Ильича стало пунцовым. – Этого не может быть. Под его натиском боги пришли сюда.

– Император просто захватил очередной мир, воспользовавшись удобным моментом.

– Но… – открыл, было, рот Ильич.

– Но давайте мы выполним обещание и вернемся к привычному образу жизни. Я уже говорил, любые перемены нам в тягость.

Ильич, недовольный неоконченным спором мрачно кивнул.

Подхватывая нас одного за другим, феи взмывают в небо.

Кажется, что ветви деревьев отодвигаются в стороны, освобождая путь.

Радостно взвизгнув, Ялла крепко обняла меня и свечой метнулась к облакам. Наверное, она решила произвести на меня впечатление, потому что «бочку» и «мертвую петлю» и что-то еще головокружительное никто из фей больше не исполнил.

– Хватит, – прохрипел я, с трудом сдерживая рвущийся наружу желудок.

– Как скажешь дурень, – рассмеялась фея. – Я хотела тебя отблагодарить за спасение. Думала тебе понравится.

– Лучше как-то по другому.

– По-другому папа не разрешает. Мне и сотни лет еще нет. Говорит рано. Да и нельзя с неживым.

– Да ты мне в бабушки… А-а-а-аа! – За насколько мгновений, я сто раз успел пожалеть о неосторожно сказанных словах и попутно изучить все премудрости высшего пилотажа. Если бы не окрик фея с высоты я бы точно умер.

– Тупица! – прошипела Ялла. – Быдло!

– Баба с крыльями!

– Девушка! Хам!

– Дура!

– Летать умеешь?

– Извини. Вырвалось.

– То-то. Умник нашелся.

– Я уже извинился.

– И что?

– Ялла! – раздался второй глас с неба.

– Да поняла я, – крикнула фея и, набрав скорость, присоединилась к остальным.

Мохнатым ковром плыли под нами разноцветные тучи. Солнце огненными лучами прорубывало в них окна. На мгновение мне показалось, что в одном из таких окон мелькнул Хрустальный город, но уже спустя мгновение, тучи сомкнулись.

– Ялла? – крикнул я, стараясь заглушить гудящий воздух.

– Чего тебе?

– Кто меня создал?

– Тех, кто умел создавать големов, даже мы с трудом помним.

– Зачем?

– Даже мы, долгожители, не в силах их понять. Спроси у того, кто живет в камне. Не думаю, что тебе это удастся.

– А, Сухов? – улыбнулся я. – Еще раз увижу, обязательно спрошу.

– Ты не перестаешь удивлять, – рассмеялась фея. – Папа его неприступным и безумным считал.

–

Мы опустились в поле неподалеку от леса. Перед нами до самого горизонта тянулось море трав. Оно волнами колыхалось под порывами ветра. В вышине парил пернатый хищник, настороженно поглядывая на незваных гостей.