Владимир Поселягин - Егерь

Алёна сегодня ждала гостей, под столом был спрятан обрез двустволки, снаряжённый картечью, а снаружи стояла её машина, старая «копейка», где в салоне уже был постелен полиэтилен. Отдавать своё имущество без борьбы Алёна не собиралась, не было у неё такой привычки. Характером в отца, как не раз говорила её мать, так ни разу и не выдав, кто он. Единственно, что ей было известно, так это имя – по отчеству «Игоревна».

– Ну что, решила? Сейчас нотариус подъедет, всё подпишешь. Поняла?! – лучась уверенностью и самодовольством, сказал лысый бандит в камуфляжной куртке.

– Где же я вас, тварей, закапывать стольких буду, – буркнула себе под нос Алёна и утвердительно кивнула. Пока ещё было не время, нужно подождать нотариуса. Если уничтожать, то всех, чтобы это групповое убийство не привело к ней.

Тут в открытые двери, вместе со снежной пургой, с улицы ворвалась её мать. Быстро осмотревшись, Антонина Леопольдовна с облегчением вздохнула:

– Успела… Так, что тут происходит?

– Ты, коза, ещё кто такая?! – сразу наехал на неё лысый. Ему такое столпотворение явно не понравилось.

– Я мать Алёны, это наш совместный бизнес, – сразу жёстко осадила женщина лысого, но тот был слишком туп, чтобы вестись на угрозы.

– Ты, это… Короче, бизнес мы забираем, поняла?

– Хрена вам лысого, а не наш бизнес. Я тоже не простой человек, и связи у меня есть. Так что если не исчезните тут… Ой!

Последнее было обращено явно не к рэкетирам, а к тому, кто вошёл помещение следом за Антониной Леопольдовной. Это был крепкий невысокий мужчина около сорока, с седой прядью у виска и цепкими холодными глазами. Дорогая, явно импортная одежда выдавала в нём иностранца. Да и поведение это также ясно показывало. Он достал платок, обмахнул край разделочного стола и облокотился на него.

– Я, кажется, не вовремя? – спросил он.

Его русский был чистым, но заметные паузы между словами и излишне правильное построение слов говорило о том, что ему или давно не приходилось практиковаться в этом языке, или всё же он ему был неродной. Мужчина, спрашивая, смотрел на Алёну, причём с большим интересом. Алёна знала, что производит впечатление, и умела вести себя в обществе, но во взгляде неизвестного явно не было восхищения или интереса к ней как к женщине. Он просто с любопытством её разглядывал, как куклу.

Девушка не успела ничего сказать, как на свою беду лысый, которого дамочка ударила по ноге, намекая, что пора заканчивать этот балаган, снова подал голос:

– Эта… В общем, или мы забираем бизнес по-хорошему, или красного петуха пустим. Ясно, чувырлы?

Мужчина тут же повернулся и стал разглядывать троицу рэкетиров, причём взгляд его был несколько странен, как будто он смотрел на мерзких насекомых, а на губах мелькнула улыбка. Дальнейшего не ожидал никто. Каким-то непонятным скользящим шагом подскочив к троице, мужчина схватил лысого обеими руками за голову и с силой опустил его висок о край стального стола для подносов со свежей выпечкой. После этого хитрым приёмом развернул женщину спиной к себе и что-то сделал руками, но что, Алёна не поняла, однако хруст шейных позвонков расслышала отчётливо. Второй из быков отшатнулся к стене и попытался что-то достать из-под полы кожаной куртки с меховым воротником, но неизвестный отобрал этот предмет, оказавшийся охотничьим ножом, с интересом осмотрел его, удерживая второго быка одной рукой прижатым к стене, после чего с хрустом воткнул клинок хозяину в грудь. Точно в сердце.

– Как к вам в гости ни придёшь, обязательно в какое-нибудь приключение вляпаешься. Слышь, Тонь, может, это линия судьбы, как наши ни переплетаются, обязательно кровь и трупы? – поинтересовался неизвестный и повернулся к Антонине Леопольдовне.

– Я тебя не просила тогда вырезать всех воров.

– Ну, не скажи, мало того что они привязали беременного директора к стулу, так ещё явно собирались совершить с ней несколько половых актов, то бишь изнасиловать. Разве я как честный мужчина мог пройти мимо магазина, который грабили вечерним днём, тем более если эта дама мне хорошо знакома?

– Четыре трупа, я даже не знаю, куда ты их потом дел, – морщилась Антонина Леопольдовна. – Однако в чём тебе не откажешь, так это в способности появляться в нужный момент.

– Хорошее умение, заметь, – кивнул тот и, переступив через труп лысого, подошёл к Алёне, которая пристально его разглядывала, она видела в его чертах что-то знакомое. – Может, ты нас всё же познакомишь, если уж запрещала встречаться раньше?

– Думаю, уже можно, – устало ответила Антонина Леопольдовна и, присев на стул, не обращая внимания, что пачкает шубу мукой, сказала: – Алёна, познакомься со своим отцом. Его зовут Игорь Соколов. Ты должна его помнить, читала в детстве книжки, написанные им, да и песни его до сих пор звучат на радио.

Только теперь Алёна поняла, что казалось в незнакомце знакомым, она эти же черты каждый день видела в зеркале.

– Папа? – неуверенно спросила девушка и, сама не ожидая от себя, бросилась ему на грудь, заливаясь слезами. Видимо, обстановка с трупами помогла. Девушка почувствовала, что она под защитой того, кого ждала так долго, под защитой отца.

– Ну-ну-ну, вроде в тебе мои гены, откуда столько слёз?

Однако девушка покидать объятия отца не спешила и упивалась новыми для неё чувствами.

– Смотри, яркие эмоции влияют на ребёнка. Нужно, чтобы они были положительными.

– Откуда ты?.. – посмотрела в глаза отца Алёна.

– Откуда я знаю? Я о тебе всё знаю, с момента рождения и до сегодняшнего дня. Третий месяц, как я понимаю, вчера ты ходила в больницу из-за недомогания и узнала диагноз.

– Ты действительно всё обо мне знаешь, – зачарованно пробормотала та.

– Веришь, нет, но для самого богатого человека в мире это проще простого. Намекну: я владелец самого крупного холдинга по производству компьютеров и, главное, владелец компании «Микрософт».

– Так ты затворник Итон Теннор?

Об этом человеке было мало известно, но смаковать это любили все газеты, так что информация об этом затворнике дошла даже до Алёны.

– Он самый.

– Это твоя дочь выиграла золотую медаль на зимней Олимпиаде весной по биатлону?

– В точку.

– Говорят, у вас три дочки, двойняшки и младшая.

– В действительности они тройняшки, но я был вынужден записать их так. Кстати, они о тебе знали с детства и желали познакомиться, так что через пару недель, готовься, полетишь со мной в нашу родовую резиденцию, познакомишься со всей моей семьёй, а это без малого три десятка человек. Одна дочка у меня, как ты знаешь, профессиональная спортсменка, сейчас после получения медали, по моему совету, она уходит в тренеры, чтобы здоровье не потерять, ещё одна учится на журналистку, через год закончит, ну а Женька, эта да, подвела. Дедом меня сделала. Снюхалась с одним паршивцем у себя в университете, вот и стал я дедом. Внуку уже семь месяцев, ползает, что тот электровеник. Но Женька обещала продолжить учёбу после того, как сын встанет на ноги, няням она не доверяет. Мужа её я терпеть не могу, поэтому у меня она с ним старается не появляться. А вот внук хорош, моя кровь.