Юрий Корчевский - «Погранец». Зеленые фуражки

– Бойцы – за мной!

Быстрым шагом от вокзала в сторону выходных стрелок. Надо поговорить со стрелочником, милиционером, не проходили три солдата? Первый и неожиданный сюрприз ждал в будке стрелочника. Пожилой железнодорожник лежал на полу, мертв. Убит ножом в сердце. Удар единственный, точный. Так действуют люди подготовленные, профессионалы. Милиционера Федор искать не стал, потеря времени. Сразу понял, куда группа направилась – к железнодорожному мосту. Он рядом.

– Бегом!

И сам рванулся вперед. Уже на бегу крикнул:

– Оружие – к бою!

Достал пистолет из кобуры, передернул затвор. Немцы, не получив сигнал от ранее заброшенной группы, ликвидированной на хуторе, продублировали заброску, но уже по другим каналам. Поняли – первая группа провалилась. А мост надо уничтожить, объект стратегического значения, через него идут поезда с техникой и личным составом на север и северо-запад страны. Уничтоженный мост на месяцы сорвет подвоз войск. Конечно, можно доставлять войска по дорогам. Но, учитывая почти полное отсутствие дорог, распутицу, сделать это было сложно. Надо задействовать большую массу автомашин, а РККА была моторизована слабо. А кроме того, на марше вырабатывался ресурс техники. Достаточно сказать, что пальцы танковых гусениц приходили в негодность, скажем, на «Т-34», уже через пятьсот километров пробега. Не было в 1941–1942 годах еще в массовом танковом производстве легированных сталей для высоконагруженных деталей. Вот и получится, что после марша по дорогам, танки или самоходки должны будут ремонтироваться, а не вступать с ходу в бой.

Мост был из железных пролетов, покоящихся на каменных быках. Быки взорвать сложно, для этого тонны взрывчатки нужны, а пролеты обрушить, так и двадцати килограммов на каждый хватит. Только разрушить все быстро и просто, а восстановить сложно. На то и был расчет. С обеих сторон моста на берегах, были будки, где располагались посты охраны.

Федор с бойцами добежали до будки, распахнули дверь – пусто. Скорее всего, постовой убит, а тело могли сбросить вниз, с крутой и высокой насыпи. Далеко впереди, на мосту, неясное движение, легкое постукивание. Не иначе – диверсионная группа уже минирует пролет.

Федор терять времени не стал, счет уже идет на минуты, если не секунды. Долго ли заложить под железные несущие балки взрывчатку, подсоединить к взрывателю провода, отбежать на безопасное место и произвести взрыв подрывной машинкой? А если диверсанты фанатики-самоубийцы, то могут подорваться вместе с собой. Или, если поймут, что окружены и другого выхода нет. Пойманного на месте преступления диверсанта все равно расстреляют. Стоит уложить на взрывчатку гранату и вырвать чеку, как сдетонирует взрывчатка и заморачиваться с проводами, подрывной машинкой не надо.

– Огонь! – приказал Федор и сам сделал несколько выстрелов в неясные тени на мосту.

Федор или кто-то из бойцов точно попали, раздался вскрик. Один из группы точно ранен.

– Вперед!

А навстречу выстрел, еще один. Федор на секунду приостановился, сам сделал несколько выстрелов по вспышкам. Неприцельно, потому что ни мушки, ни целика в темноте не видно.

В ответ снова вспышки, но стрелял уже один, а не двое. Рядом громыхнули винтовки бойцов. По мосту в темноте бежать сложно, опасно. Настил не везде плотный, запросто ногу подвернуть или сломать можно. Но пока везло. Со стороны станции, где уже услышали стрельбу, раздались тревожные трели свистков. Стало быть – прибудет помощь, но это время, которого уже нет.

Добежали до места, где лежали два тела. Один еще шевелился, будучи раненным. Федор добил его выстрелом в голову. Не жестокость и беспощадность им руководила, а фронтовая мудрость. Не оставляй раненого противника за спиной. Кто не выполнял, зачастую погибал сам.

Двое убиты, где еще два?

– Самохин, на ту сторону моста! Заметишь движение, сразу стреляй.

Боец убежал. Где еще двое? Снизу, из-под пролета – шорох. Как раз из того места, где два пролета подходят к мосту, опираются на него. Федор лег на деревянное покрытие, через широкую щель посмотрел вниз. Угол обзора мал. Федор просунул в щель руку с пистолетом, вывернул ее на звук, наугад выстрелил трижды. В кого-то попал, раненый не удержался, вскрикнул. Ага, значит, третий там, под мостом, а может, и двое.

– Будь здесь, – приказал Федор бойцу.

Сам метнулся к быку, на каждый опирались две соседние фермы. В этих местах всегда были лестницы металлические, ведущие под конструкции, для их осмотра. Таким же путем под пролет забрались диверсанты. Федор стал спускаться по лестнице. Очень неудобно, пришлось пистолет в кобуру вернуть. Сразу под лестницей решетчатая железная площадка и настил, ведущий под фермы. Федор фонарь включил. Твою мать! «Сержант» уже приладил к взрывчатке, заложенной под балки, стальные провода и взялся за подрывную машинку. От балки вниз свисала веревка. Стоит ему соскользнуть по ней вниз, на лед, отбежать в сторону и можно подрывать. До диверсанта несколько шагов. Если он успеет ухватиться за веревку, Федору ничего не удастся сделать. И он кинулся на агента, сбил его с ног. Подрывная машинка выпала из рук диверсанта. Оба сцепились в жестокой схватке, Федор сначала бил кулаком, диверсант отвечал ударами. Ногами они столкнули с помоста подрывную машинку вниз, но она не упала на лед, а повисла под ним, запутавшись в проводах. «Сержант» среднего роста, но жилистый, подготовка хорошая. Федор рукой до пистолета дотянулся. Достал, а выстрелить не успел. Диверсант приемом руку заломил, пистолет выпал. Борьба на самом краю площадки идет, внизу, метрах в двадцати – лед. Около быков проталины, вода чернеет. Диверсант нож откуда-то вытащил, лезвие блеснуло. Федор двумя руками в кисть руки, державшей нож, вцепился. Федор сверху на агенте лежит, диверсант ногами сбросить его с себя пытается. Кирзачами бьет больно. Вот он резко дернулся, Федор не удержался, полетел с помоста вниз, диверсанта за собой потянул, держа мертвой хваткой руку. Уже в полете отпустил и тут же удар, хруст ломающегося льда, обожгло сразу бок. А следом – ледяная вода. Шинель намокла моментально, на ногах сапоги, вниз тянут. Федор за кромку льда ухватился, а выбраться из проломленной полыньи не может.

– Кислов! – закричал он.

По мосту загромыхали сапоги солдата. Он не бросился по лестнице на помост, побежал к берегу. По крутому склону съехал на пятой точке вниз, побежал по льду к Федору.

– Стой! Не беги, ляг и ползком. А теперь замри, отстегни ремень от винтовки, брось сюда конец, а другой на запястье намотай.

Федор ухватился за брошенный ремень, тоже обмотал по запястью, подтянулся, забросил одну ногу на лед. Стало легче, а то приходилось бороться за жизнь, ухватившись обеими руками за кромку льда. Течением его так и затягивало под лед.