Гай Орловский - Небоскребы магов

– Это кончится плохо.

Фицрой сказал бодро:

– И пусть это кончается для них плохо! Чего вы жалеете этих гарнцев, глерд?..

Ваддингтон бледно усмехнулся.

– Моя служба приучила меня прежде всего заботиться о тех, кого я охраняю. В данном случае я обеспечиваю охрану здесь.

– Все закончится хорошо, – сказал я бодро. – Мы герои, сумевшие пересечь океан… ну, пусть море, и отыскавшие, к своей радости, здесь сушу, а на ней – кто бы подумал! – людей! Разве это у нас не повод для ликования?

Ваддингтон сказал упрямо:

– Для нас да. А для них?

– Да бросьте, – сказал я. – Для них это тоже событие. И возможности!.. Вот увидите, как все обрадуются.

Он промолчал, но по его виду я понял, что командира охраны переубедить не удалось, хотя это и неважно, командующий здесь я, а Ваддингтон выполняет все приказы быстро и четко, несмотря на то, согласен с ними или нет.

Фицрой сказал с тревогой:

– Вообще-то, если честно, мы рискуем здорово. Гарн или не Гарн, но сама по себе наша легенда…

– Над нами флаг Гаргалота, – напомнил я. – Так что все законно. А чтоб наши не проболтались, будем держать их внизу. Наверх только самых надежных.

– Сравнительно надежных, – уточнил он.

Я поморщился.

– Это ненадолго. Мы постараемся закупить продукты и воду как можно быстрее, тут же отплывем. Все это время присматривай за своими.

– У нас воды и продуктов хватило бы с запасом, – напомнил он с упреком.

– А где мы их брали в бескрайнем море? – спросил я. – Если пересекли океан, то должны быть на грани истощения, а посмотрите на свои морды!

– Тогда недолго, – сказал Грегор. – Прямо на берегу все купить и сразу отплыть. Что-то мне тревожно.

Ваддингтон подошел, понаблюдал за приближающимся берегом хмуро и озабоченно.

– Я предупредил, – сообщил он. – Никто не обмолвится, откуда мы на самом деле. Все помнят, из королевства Гаргалот, что означает на древнем языке «Серебряные Горы». Я сказал, сам утоплю любого, кто брякнет лишнее…

– Очень хорошо, – ответил я. – Хотя постараемся контакт свести к минимуму, но все же…

– Я запретил выходить не только на причал, – сказал он. – Даже на палубе делать нечего тем, кто не занят с парусами. Остальное в порядке.

– Из тебя получается хороший капитан, – похвалил я. – Изучай все новинки, на следующем корабле будет еще больше!

Он сказал воспламененно:

– Да, глерд!.. Слушаюсь, глерд! Я не подведу.

Я повернулся к застывшему в тревожном ожидании экипажу.

– Если без меня попытаются подняться к вам на борт, не позволяйте!.. Если приблизятся корабли с абордажной командой, уходите, не давайте себя захватить.

– А вы, глерд Юджин?

– Выберусь, – заявил я самоуверенно.

Грегор нахмурился.

– Глерд… Вы наш командир и хозяин, мы не можем оставить вас в неволе.

– Я скользкий, – сообщил я. – Меня многие уже хватали, без рук остались.

Фицрой сказал с намеком:

– А вы думаете, так далеко от своих земель сумела бы забраться тихая да безобидная овечка?

Они переглянулись, Грегор прогудел недовольно:

– Смотрите сами, но все же не рискуйте. Вы хороший хозяин и знатный моряк. Я бы с вами всю жизнь плавал.

Берег приближается, город можно рассмотреть лучше: огромные дома из белого камня, вдалеке на втором плане очень высокие башни с остроконечными колпачками, защищающими смотровые площадки не только от дождя, но и от солнца, дворцы на холме…

Корабль осторожно двигается в сторону замеченной набережной, уже можно рассмотреть, что просто великолепна: ограда из белого мрамора, земли не видать под плотно уложенными плитами, а дальше стены великолепных дворцов, а не просто зданий, колонны, пилястры, все эти архитектурные излишества, что радуют глаз и услаждают сердце…

Наконец-то увидели причал, да не просто причал, а исполинский, к тому же с пирсом из темного камня, слева два выдвинутых в море волнолома. Корабли сгрудились по обе стороны пирса так тесно, что мачты с опущенными парусами выглядят лесом, лишенным ветвей и листьев. За причалом сгрудились в тесноте высокие деревянные здания складов, амбаров, даже на самом причале высятся груды товаров, уже подготовленных к отгрузке на корабли.

Грегор подвел корабль к причалу почти нежно, выпуклый бок не стукнулся о кранцы на причале, а будто прилип. Двое крепких мужиков у причального столбика очнулись от созерцания дивного громадного корабля, когда брошенный нашим матросом канат попал одному в морду.

Оба профессионально натянули канат и ловко набросили несколько петель на короткий толстый столбик, а затем снова опустили руки и с открытыми ртами уставились на высокий борт плавучего чудовища.

Дальше в сторону берега вдоль пирса расположилось еще пять кораблей, а с той стороны причала – четыре, все одинаковые настолько, что какие тут Улучшатели, местные мастера боятся на полшага сдвинуться в работе, в которой нет места творчеству, выдумке, придумыванию чего-то нового.

Фицрой поглядывает на меня радостно и встревоженно. Город, раскинувшийся на берегу, вдвое, если не втрое превосходит Шмитберг, хотя то столица Дронтарии, по размерам, а кроме того, богатство и роскошь Гарна заметны даже вот так, издали.

Если лачуги где-то и есть, то на задворках, а на берегу сверкающая богатством и роскошью витрина королевства, по ней видна мощь здешних королей.

– Кораблей многовато, – обронил Фицрой небрежно. – Тут вдоль этой штуки… пирс называется?.. девять, а вон там у берега еще двенадцать…

– Не считая тех, – сказал я, – которые в плавании. Так и должно быть, дружище!.. Флот королевства обязан насчитывать даже не десятки кораблей, а сотни.

Он посмотрел на меня как на сумасшедшего.

– Сотни?

– Это я смягчил, – сказал я. – Чтоб не пугать тебя тысячами.

Он с облегчением улыбнулся.

– Все шутишь… А морда такая серьезная.

– Смотрю на берег, – напомнил я, – потому и серьезная. Не забывай, мы из древнего королевства Серебряных Гор, ныне Гаргалота. Жаль, не успели придумать ему историю. Потому врать буду я, а ты только загадочно улыбайся и говори насчет подписки о нераспространении. И о неразглашении тоже.

– А это что такое?

– Это значит, – сказал я злорадно, – что обязательно проболтаешься, и в приличных королевствах таких за рубеж не выпускают, чтобы тайны оборонной промышленности не разболтали врагу, который, как известно, не ест и не спит, а только бдит и подслушивает.

– Понятно, – буркнул он, – почему ты оттуда убежал и все еще бежишь, бежишь… А я все думал, чего оглядываешься?

К моему изумлению, пирс и причал это одно, а город другое. Их разделяет крепкая стена с воротами, где дюжие стражи дежурят с остро заточенными топорами, а за двумя столами расположились чиновники короля, и всякий с корабля, кто желает посетить город, должен назвать себя и корабль, с какой целью и чего надо.