Максим Шейко - Идут по Красной площади солдаты группы «Центр». Победа или смерть

Начали красиво: перевалившие гряду низких холмов танки, включив полный газ, ринулись к видневшейся впереди узкой полоске наплавного моста, перечеркивавшей широкую ленту реки. За танками неслись бронетранспортеры. Степь заволокло клубами пыли, которая длинными шлейфами тянулась за мчащейся техникой. Передняя кромка надвигающейся пылевой завесы то и дело подсвечивалась вспышками выстрелов – танкисты с коротких остановок палили осколочными по позициям советских артиллеристов, прикрывавших мост. Русское прикрытие, занимавшее позиции около переправы и состоящее из подразделения зенитчиков (по прикидке Ганса – около дивизиона, часть из которых на восточном берегу), батареи противотанковых пушек и примерно двух рот пехоты с пулеметами, видимо, несколько ошалело от такого поворота событий. А снаряды, начавшие рваться возле переправы, добавили неразберихи и замешательства.

Но решающей стала не растерянность вражеских солдат. Главным фактором, определившим ход начавшегося боя, стала паника, охватившая огромную толпу беженцев и эвакуируемых, собравшуюся возле моста в ожидании переправы. Массы людей, телеги со скарбом, коровы, лошади и овцы при виде лавины надвигающихся танков с крестами на броне ринулись к мосту, стремясь любой ценой прорваться на безопасный восточный берег. Этот живой поток, захлестнув армейских обозников, также скопившихся у переправы, мгновенно затопил все подходы к мосту, включая и позиции советских артиллеристов, лишив охрану моста возможности отбиваться. Ганс, следивший за происходящим, быстро сориентировался в новой ситуации:

– Йохан! Приказ второму и третьему взводам: огонь осколочными по восточному берегу. Накрыть зенитчиков так, чтоб там повернуться от разрывов негде было. И связь с Баумом мне! – Едва радист утвердительно кивнул, показывая, что связь установлена, Ганс тут же заорал в микрофон:

– «Магистр», оборона подавлена. Пока толпа топчется на их позициях, они не могут стрелять. Орудия восточного берега под обстрелом, сильно мешать не смогут.

– Вижу, «Стрелок». Все идет по плану, следи за тылом – гости нам не нужны.

– Горизонт чист, а у меня еще взвод в резерве – можно работать спокойно.

– Отлично! – Едва Баум отключился, Ганс тут же вновь схватился за бинокль – посмотреть было на что!

Совсем нейтрализовать противника все же не удалось: пара танков замерла на поле перед переправой, испуская жирные клубы дыма. Один успели подбить русские противотанкисты, другой достали, несмотря на обстрел, зенитчики с другого берега. Но удар немцев это не остановило. Ганс, кровожадно скалясь, наблюдал, как первая танковая рота, укомплектованная новенькими длинноствольными «четверками» [34], в упор расстреливает зенитные орудия, прикрывавшие переправу. Некоторые из них так и стояли с задранными в небо стволами – видимо, часть зенитчиков поддалась общей панике и покинула свои позиции, так и не вступив в бой. Спешившаяся пехота деловито зачищала предмостные укрепления, а рассредоточившиеся бронетранспортеры азартно поливали мечущиеся толпы людей из пулеметов, увеличивая царящее смятение. Третья танковая рота давила противотанковую батарею и пулеметные гнезда на правом фланге, но главные события разыгрались в центре.

Огромное скопище людей и животных, запрудив мост, создало жуткую пробку. Страх, переходящий в безумие, гнал людей на мост в самую середину невообразимой мешанины предметов и тел. В образовавшейся бурлящей массе создалась чудовищная давка, только усилившая возникшую панику. Люди, казалось, утратившие остатки разума, напирали на передние ряды, стремясь во что бы то ни стало продвинуться еще хоть немного по вожделенному пути к спасению. Крики людей, мычание, ржание и блеяние животных, вопли затаптываемых, которым не повезло утратить равновесие и оказаться под ногами безжалостной толпы, дополняли картину хаоса и безысходности.

И вот прямо в середину этого столпотворения, не снижая скорости, врубились «тройки» [35]второй роты. Единый вздох ужаса, вырвавшийся разом из тысяч глоток, достиг даже ушей Ганса, заглушив грохот выстрелов и рев работающих двигателей. Толпа, словно гигантское живое существо, получившее смертельную рану, издала этот полукрик– полустон и рванулась вперед в отчаянной попытке избежать неумолимо надвигающейся лязгающей смерти. Но вырваться из образовавшейся ловушки было практически невозможно.

Танки, непрерывно стреляя из пулеметов и давя все на своем пути, ворвались на мост. Люди, успевшие добраться до понтонов, посыпались в воду. Тех, кто не успел или не сумел этого сделать, безжалостно наматывали на гусеницы. Наблюдая этот кровавый марш, Ганс даже мимоходом пожалел… танкистов – ох и намаются парни, отчищая свою технику! А чистить придется, иначе по такой жаре весь этот фарш протухнет за пару часов, и тогда к танкам можно будет подойти разве что в противогазе. Йохан, впервые оказавшийся на фронте после окончания школы связи, в которую он попал прямо с институтской скамьи, видимо, рассуждал менее прагматично. От вида кровавой каши, в которую на его глазах превращались сотни людей, парень впал в натуральную прострацию. Оторвавшийся от бинокля Нойнер, с ходу оценив состояние подчиненного, тут же отвесил ему полноценный подзатыльник. Голова радиста мотнулась, как у куклы, ощутимо приложившись лбом о бортовую броню БТРа, но, несмотря на это, избранный метод лечения оказался верным, тут же дав позитивный результат – Йохан задышал чаще, остекленевший взгляд вновь принял осмысленное выражение, а бледные, как простыня, щеки постепенно стали приобретать привычный телесный оттенок.

– Соберись, солдат.

Радист судорожно сглотнул подступивший к горлу ком.

– Jawohl, гауптштурмфюрер! Больше не повторится.

Ганс, склонив голову набок, с интересом наблюдал за подчиненным: стошнит или не стошнит? Не стошнило. Видимо, все же расстояние помогло – до переправы все еще было довольно далеко, хотя БТР Нойнера и продвинулся вслед за атакующими танками и пехотой поближе к месту разыгравшейся бойни. «Если бы взглянул на свежее месиво вблизи – точно б наизнанку вывернуло». Сделав этот злорадный вывод и удостоверившись, что радист пришел в норму, Ганс вернулся к наблюдению за происходящим.

Все вроде шло замечательно: саперы наскоро осматривали захваченный мост, танкисты второй роты, прорвавшись на восточный берег, старательно утюжили позиции зенитчиков, одна из пехотных рот уже занимала плацдарм, по рации проскочило сообщение от гаубичного дивизиона о том, что они уже развернулись на позиции за холмами и готовы поддержать кампфгруппу огнем… Для полного счастья не хватало только люфтваффе, и тут-то оно как раз и появилось – эскадрилья «штук», завывая, пикировала на переправу со стороны солнца.