Максим Шейко - Идут по Красной площади солдаты группы «Центр». Победа или смерть

Гитлер недовольно поморщился, но промолчал: оставлять Москву, пусть даже и временно, не хотелось, но в чем-то генералы правы – промедление на Кавказе сейчас недопустимо. Фельдмаршалы и генералы терпеливо ждали его решения, с беспокойством глядя, как «фюрер германской нации» недовольно кусает губы и нервно тарабанит пальцами по столу. Наконец главнокомандующий германской армии очнулся от своих раздумий:

– Фельдмаршал Лист! Форсируйте подготовку к наступлению танковой армии Рейнгарда к берегам Каспия и «железным воротам». Задействуйте корпус Швеппенбурга. Наши танки должны успеть к нефтяным полям Апшерона раньше англичан!

Фон Бок! Я даю вам право на частичный отвод ваших войск, при условии что вы сделаете все возможное для остановки вражеского наступления и удержания Москвы. Очищать большевистскую столицу я пока запрещаю! Вы должны продержаться до тех пор, пока мы не достигнем окончательного успеха на юге. Лишь после этого можно будет говорить о возможном спрямлении линии фронта.

Большинство присутствующих с облегчением перевели дух: хоть и с оговорками, но фюрер поддержал утвержденные ранее планы.

Если в винницких лесах, где размещалась ставка Гитлера, природа щедро дарила прекрасную летнюю погоду, вполне под стать настроению тамошних обитателей, то в поволжских степях погода не вызывала ничего, кроме уныния, что, по-видимому, также являлось отражением царящих там настроений. Конец августа и начало сентября в центральном Поволжье – время жарких, засушливых суховеев. Сильные постоянные ветры гонят по бесконечным степям облака пыли, а стоящее все еще высоко солнце немилосердно палит высохшую землю, делая ее твердой, как кирпич.

Но это наверху, а в подземном бункере под Куйбышевом царили прохлада и тишина. Мертвая тишина, как в склепе. А все потому, что никто из присутствующих на совещании не горел желанием высказаться по поводу озвученных предложений. Члены ГКО – самый узкий круг власть имущих в Советском Союзе – словно воды в рот набрали. Что ж, не в первый раз.

Сталин, так и не дождавшись ответа, заговорил сам:

– Итак, Генштаб считает, что в сложившихся обстоятельствах удержать Кавказ – невозможно. Наши британские союзники, – последнее слово Сталин выговорил с подчеркнутым сарказмом, – заявили нам, что все, на что мы можем рассчитывать, – это две индийские дивизии, одна из которых танковая, и мотопехотная бригада для обороны Баку, а также несколько эскадрилий истребителей и средних бомбардировщиков для поддержки с воздуха.

Этого мало. Противник бросил на Кавказ три армии, включая одну танковую, – свыше сорока дивизий, больше тысячи танков и столько же самолетов. Закавказский фронт товарища Тюленева не может отразить такие силы. Немцы наступают по всем направлениям, а значит, нам следует считаться с возможностью полной потери Кавказа в ближайшее врэмя.

Наше наступление на Москву, предпринятое, чтобы отвлечь немецкие силы с юга, развивается успешно, но слишком мэдленно. По мнению Генштаба, на этом направлении наши войска не успеют достигнуть решающего успеха прежде, чем судьба Кавказа решится окончательно.

Кавказ – это не только хлеб и марганец, не только ленд-лиз из Ирана. Кавказ – это нефть, горючее, а без них воевать нэльзя. Наши запасы ограниченны и будут исчерпаны уже этой зимой. Поэтому нам уже тэпэр нужно решить, как нам быть дальше. – Тут Сталин сделал многозначительную паузу, после чего продолжил: – И может ли Советский Союз воевать дальше?

Последняя фраза взбудоражила собравшихся не на шутку. Зал, где еще недавно царила могильная тишина, заполнился гулом и шепотом голосов, шелестом бумаги и скрипом передвигаемых стульев. Предположение о возможности прекращения войны прозвучало из уст вождя впервые – до этого Сталин неизменно демонстрировал непреклонное желание сражаться во что бы то ни стало, даже в период тяжелейших поражений. Если уж сейчас даже Верховный дал слабину… Или это провокация, желание выявить не желающих продолжать войну? Тут надо хорошенько все обдумать, иначе недолго разделить судьбу предшественников, отклонившихся от генерального курса партии – времена-то сейчас тяжелые, всякое может случиться…

Сталин не вмешивался в начавшееся тихое обсуждение, демонстративно отойдя в дальний угол зала, к висящей на стене карте европейской части СССР. Пусть обсуждают что хотят – для себя он уже все решил. Но кто бы знал, как нелегко далось ему это решение! Год назад, осенью 41-го, о мире думали многие, но он решил сражаться. Победить немцев не удалось, но вождь не считал, что поступил тогда неправильно. В конце концов, зимнее контрнаступление и тяжелые летние бои под Сталинградом, Калинином и Андреаполем показали немцам, что Советский Союз еще далеко не сломлен и с ним нужно считаться при любом раскладе. А сейчас войска Калининского и Восточного фронтов всего в шаге от захвата Москвы! Теперь это уже мало что решает в военном смысле, но какой козырь на грядущих переговорах!

Вождь задумчиво окинул взглядом висящую перед ним карту. Все же гитлеровцам так и не удалось захватить всю страну, находящуюся западнее Волги, как они это намеревались сделать изначально. Все, что им удалось, – это достичь Волги в одном-единственном месте – у Сталинграда. Правда, для победы им хватит и этого. Подписывая приказ «Ни шагу назад!», он, Сталин, не кривил душой и не сгущал краски – СССР исчерпал свои ресурсы. Дальнейшее продолжение войны будет просто агонией. Даже если удастся удержать страну и армию от бунта и развала и продержаться до перехода союзничков в наступление (которое когда еще будет!), то среди победителей Союзу все равно уже не быть – англо-американцы не упустят случая добить обессиленную страну советов. К чему им делиться плодами победы, если можно избавиться от всех врагов сразу? А в том, что Англия и США – враги СССР, сомневаться не приходилось. И то, что сейчас они объединились против еще более опасного врага, ничего не значит. Стоит Германии отойти в тень, и все вернется на круги своя.

Так что заключение мира сейчас – единственный путь сохранить страну и советскую власть. Пускай для этого и придется пожертвовать многим – землями, людьми, ресурсами, приобретенными с таким трудом стратегическими позициями, но другого пути сейчас нет. Генеральный штаб однозначно дал понять: после понесенных потерь и отсечения прямых коммуникаций, ведущих на юг, армия не сможет удержать Кавказ, а без кавказской нефти не сможет организовать новое зимнее контрнаступление. Впрочем, даже если бы и смогла, вряд ли оно оказалось бы успешней прошлого – немцы наверняка учли полученные уроки, да и силы теперь слишком не равны. А значит, остаются только переговоры. И начинать нужно уже сейчас, пока армия еще сражается, а у страны есть силы на сопротивление – возможно, удастся выторговать более мягкие условия, ведь германцам эти полтора года войны тоже дались нелегко – последние бои под Москвой тому подтверждение…