Алекс Хай - В интересах государства. Аудиториум, часть 2 [СИ]

“Мать у меня наверху была. В галерее. Ей с сердцем плохо стало, к ней бежал”, — прорычал он мне прямо в мозг. — “И за это не стыжусь — Род и семья превыше всего. Не говори о том, чего не знаешь, Соколов”.

“Что ж, стало понятнее. Значит, перемирие до конца карантина?”

Денисов отпустил мою руку и принялся снова подниматься по ступеням. Теперь мы просто шли рядом, продолжая разговаривать. И чем дольше мы общались, тем более противоречивые эмоции у меня вызывал этот кадр. Мог же вести себя адекватно, когда хотел. Так какого рожна выделывался?

“С тобой в одной комнате Афанасьев и Сперанский. К ним у меня личных счетов нет, если сами не полезут на рожон. И если в твоих силах о них позаботиться, сделай это”.

“Разумеется, позабочусь”, — ответил я. — “Они же мне доверились. И все-таки не понимаю я тебя, Константин. Человек ты принципиальный и даже на поступки человеческие способен. Неужели вся эта свистопляска со мной и Ронцовым тебе нужна для того, чтобы выслужиться перед каким-то там Орденом или куда ты так жаждешь попасть?”

“В “Аспиду” по-другому не пробиться, Соколов”, — сухо сказал Константин. Мне показалось, или он все же резко помрачнел?

“Что за аспида такая?”

“Ты из какой дыры вылез?” — раздраженно выпалил Денисов. — “Это самый желанный из доступных Орденов. Членство дает большие преимущества. Ты — наследник, тебе не понять, что чувствует сын, которому ничего не светит. И это мой единственный шанс обрести нужные связи и вес”.

Я покачал головой.

“Если для того, чтобы там тебя заметили, нужно издеваться над другими, то в жопу членство в таком Ордене”.

“Говорю же. Наследнику этого не понять. У тебя, Михаил, и без Аудиториума есть какая-никакая собственность, семейные дела и прочее. Я же, выпустившись, буду сам по себе”.

“Почему?”

“Больше ни о чем не спрашивай. Я и так рассказал тебе гораздо больше, чем следовало. Быть может, потому, что сам пытаюсь примириться со своей участью и в какой-то степени переступаю через себя. Но этот задушевный разговор положения вещей не изменит. Если ради “Аспиды” мне придется пройтись по твоей голове, я сделаю это без колебаний”.

— Пришли, — едва слышно шепнул он вслух, и мы с парнями остановились.

Денисов осторожно приоткрыл дверь — узкая полоска света из коридора упала на пыльный пол. Издалека доносились голоса и топот.

— Тихонечко, бочком, бочком… — выдохнул Афанасьев и скользнул в дверь вслед за Денисовым.

Я вышел одним из последних — рефлекторно прикрывал тылы, хотя понимал, что наше тайное путешествие обошлось без эксцессов. Оказавшись на этаже, мы огляделись по сторонам, пытаясь сориентироваться.

— Вон там старые душевые, — указал Меншиков. — Мы почти на месте.

Я собрал своих — Афанасьева, Ронцова и Сперанского. Взбудораженные внезапной шалостью, ребята раскраснелись, что было заметно даже под плотным сиянием “Берегинь”.

— Спасибо за помощь, — сказал я Денисову. — Я это запомню.

— Это ничего не изменит.

Да понял я, понял! Хотя о Денисове следовало поразмыслит отдельно. Попрощавшись, мы разошлись по разным сторонам коридора и вскоре отворили дверь нашей 507 комнаты.

— Всем мыть руки! — велел Сперанский и распахнул дверь уборной. — Бегом.

— Жаль, еды с собой не прихватили, — ворчал Гриша. — Я толком и не поел. Так этого Денисова заслушался, что обо всем позабыл.

Я вытер руки полотенцем и вышел в комнату. Сперанский уселся с книгой, Афанасьев завалился с ногами на кровать, а Ронцов задержался в ванной и решил принять душ.

Разговаривать особо ни с кем не хотелось. Я сбросил ботинки, связался с Иркой, убедился, что она была в порядке, и прилег, размышляя о сказанном Денисовым. Выходит, Константин у нас был трагическим персонажем?

Интересно, что там у него стряслось внутри семьи, раз парня оставили без наследства? Или законы их рода предполагали наследование основного богатства только старшим сыном? Как бы то ни было, Константин оказался в пролете. Что ж, это объясняло и его сволочной характер, и стремление любой ценой зацепиться. Пытался изображать хорошую мину при скверной игре.

Одна беда — я оказался его мишенью. Но Денисов уже явно понимал, что бороться со мной в лоб — занятие бессмысленное. С Ронцовым еще бы прокатило, но за мной стоял Род, и я Дениову был не по зубам. Значит, будет портить мне жизнь мелкими бытовыми подставами и пакостями. Вредно, раздражающе, но едва ли смертельно.

Не могу сказать, что я чувствовал к Денису симпатию или сострадание, но теперь я хотя бы понимал его мотивы. А раз понимал, с этим можно было работать.

А самое забавное заключалось в том, что мы с Денисовым не особо-то и по своей воле оказались по разные стороны баррикад, и цели наши занятным образом были взаимоисключающими. Нам обоим требовалось попасть в Ордена, которые, следуя логике, имели противоположные цели. И так уж получалось, что добиваться своих целей нам наверняка придется за счет друг друга.

— Гриш, — позвал я. — Ты же у нас явно сведущий во всех аудиториумских традициях и вообще во всей этой кухне. Просветишь неуча?

Менталист осклабился, польщенный доверием.

— Излагай вопрос, мою юный ученик, — пробасил он, копируя интонации ректора.

— Знаешь что-нибудь об Ордене Аспиды?

— Ну допустим. Чего знать желаешь?

— Да ничего я о нем не знаю. Вываливай все.

Пивший воду Сперанский поперхнулся и удивленно на меня уставился.

— А ты не в курсе?

— Вообще нет. Ничего об Орденах не знаю. О них в буклетиках не написали.

— Ууу… — ухмыльнулся Афанасьев. — Ну тогда садитесь в круг, детки. Буду рассказывать страшилки.

— Давай без страшилок, — попросил я. — Мне для дела нужно.

Менталист театрально возвел глаза к потолку.

— Какие вы скучные… До зубного скрежета! Ну ладно. По делу — так по делу. “Аспида” — старейший Орден Аудиториума. Это неофициальное сообщество, куда входят студенты и, по слухам, некоторые преподаватели. Отличается… Скажем так, весьма консервативными взглядами на общество.

— Это я, кажется, уже понял. А конкретнее?

— Ну конкретнее тебе скажет только посвященный член сообщества, — отозвался Афанасьев. — Легенд ходит много, и Орден их старательно поддерживает. Знаю только, что отбирают туда по нескольким критериям. Нужно происходить из старого и уважаемого Рода. Нужно иметь серьезный ранг Благодати, успехи в учебе, поддерживать ценности Ордена…

— А как туда принимают?

— Ритуала не знаю. Мне лишь известно, что самому прийти и попроситься невозможно. За потенциальным кандидатом пристально наблюдают, а затем, если он подходит, приглашают сами.

Весьма похоже на тайный Орден, что так интересовал Корфа, только цели прямо противоположные.