Алекс Хай - В интересах государства. Аудиториум, часть 2 [СИ]

— Ы-кхе! — Откашлялся я, когда санитар вытащил длинную ватную палочку и тут же упаковал в пластиковый пакет с моим именем.

— Не драматизируйте, ваше сиятельство, — улыбнулся лекарь. — Неприятно, но ничего смертельного. Это вы еще нашего уролога не видели.

— Надеюсь, и не познакомимся, — хмуро отозвался я и с вожделением взглянул на кувшин с водой.

Когда с мазками было покончено, санитары приступили к рутинному сбору крови. И все бы ничего, кабы Ронцову не приспичило грохнуться в обморок. Санитары, явно привычные к подобному исходу, невозмутимо достали пузырек с нашатырем, профессионально пару раз хлопнули парня по щекам и сунули тому под нос ватку.

— Слабак, — ухмыльнулся Афанасьев.

— У всех свои фобии!

На этот раз Ронцов отвернулся к стене так, чтобы даже не видеть иглы. Вздрогнул, когда лекарь протер сгиб локтя ваткой, а затем тихо завыл.

— Полно вам, Сергей Андреевич, — успокаивал сотрудник, — Всего одна мааааленькая пробирочка…

На этот раз все обошлось. Серега собрал в кулак остатки мужества, заткнулся и позволил лекарям делать свое дело. Едва все закончилось, проводивший процедуру сотрудник достал из кармана конфетку и протянул Ронцову.

— Это вам за храбрость.

— Их же детям дают.

— Поощрение самоотверженности ведет к преобладанию здравого смысла над страхами! — назидательно сообщил лекарь. — Ананасовая. Берите, не пожалеете. Вам тут на карантине еще пару дней пустой чай гонять.

Под хихиканье соседей Ронцов все-таки принял конфету и тут же спрятал под подушку. Ну как в детском саду, ей богу.

Я иголок никогда не боялся — и сам в детстве чутка потаскался по больницам, потом с Олей началась вся та бадяга… Словом, насмотрелся ужасов всяких.

Завершив сбор, двое из медицинского ларца осторожно поместили пробирки в специальный бокс, проверили соответствие имен на каждой, затем в третий раз напомнили, что повязку на вене дольше десяти минут держать не рекомендуется, и удалились истязать следующую партию первокурсников.

Едва дверь за ними закрылась, Ронцов сполз на подушку.

— Простите. У меня и правда фобия.

— Да ладно, бывает, — отмахнулся Сперанский. — Я вот пчел боюсь до ужаса. Даже не столько пчел, сколько ос и шершней. Как укусил в пять лет здоровенный, так с тех пор визжу громче девчонки, если их увижу. Хорошо хоть, у нас они не так часто встречаются.

— Это смотря где, — задумчиво проговорил Афанасьев и повернулся к нам. — Но вернемся к нашему разговору. Михаил, что скажешь за идею?

— Идея безумная, план дурацкий, — ответил я.

— Есть соображения получше?

— А нас кто-то торопит? Можно же нормально освоиться, изучить местность… Мы ведь даже не знаем, где эта башку хранят!

— Знаю только то, что иногда ректор играет в Пантелеевым в шахматы, — сказал менталист. — Наверняка хранится она в Артефакториуме — это корпус афртефакторов. Там они проводят эксперименты, хранят лабораторные образцы и прочее… Это отдельное здание немного на отшибе. Потому что если шарахнет…

— А может шарахнуть?

— Еще как. Они же там не только осколки в отрезанные башки вставляют. Артефакторы вообще-то и зачарованные бомбы умеют делать. Да много всего там интересного…

— Значит, Артефакториум… — я схватил брошюру и раскрыл ее на карте острова. — Вот здесь?

— Ага. На севере, ближе к реке.

— Ну да, и правда место немного на отшибе. Это и хорошо и плохо. Наверняка Артефакториум запирают на ночь, да и охрана там должна быть надежная. Я уже молчу обо всяких там сигнализациях и прочих способах слежения.

— И все запитано на Благодать, — добавил Сперанский.

— Самый простой способ оказаться там ночью — спрятаться днем, до закрытия, — предложил Афанасьев.

— На словах легко. А на деле?

— А на деле — надо проверить.

— Есть только одна проблема: хрен мы сейчас сунемся туда, не вызвав подозрений. Вводный курс Артефактории дают только на втором году обучения. А просто так, без повода, нам там не будут рады.

— Можно взять факультатив. Их позволяют брать с первого года, — предложил Сперанский.

Черт, даже праведник Коля, казалось, заразился этой безумной идеей. Им что, всем мозги поотшибало, едва оторвались от мамкиных юбок да батиных ремней? Это ж не окно в туалете выбить и не покурить в неположенном месте — на кону стояла сама Голова… Причем, судя по всему, либо наши башки, либо Пантелеевская.

Пока парни продолжали дискутировать, я перелистнул брошюрку и наткнулся на свод правил. Увы, про наказания здесь почти ничего не говорилось: формулировка “от внеочередных дежурств до исключения” ясности не вносила.

Теперь помозгуем более трезво.

Допустим, похищение Головы и правда было традицией. Значит, суровых мер принимать не будут, но осадочек останется. Точно возьмут на заметку и станут наблюдать… Что я теряю помимо остатков репутации? В целом — ничего. Что обретаю в случае успеха? Да черт его знает. По крайней мере имя мое будет на слуху. А раз так, обо мне узнает Орден Надежды, на который так хочет выйти Корф.

Но просто засветиться будет недостаточно. Если там действительно ценились революционные настроения, то мне следовало каким-то образом их проявить. И не просто надавав по щам тому же Денисову. Нет, здесь требовалось что-то более… “идейное”. С неким элементом самопожертвования, как в песни о Данко и пылающем сердце…

Но обо всем будем думать по порядку, Миха.

— Ладно, согласен, — вздохнул я. — Даю добро на продумывание плана.

— Аллилуйя! — съязвил Афанасьев. — А то я уж начал было думать, что ты — ссыкло.

— Ну и выражения у тебя, Гриша. Впрочем, все здесь хороши. Мы, господа, станем ворами, это никого не смущает?

— Не ворами, а хулиганами, — парировал менталист. — Мы украдем и вернем на место спустя сутки.

Сперанский покачал головой, словно сам не верил, что вписался в этот блудняк.

— Тогда вот нам всем задание для размышлений, — сказал он. — Первое — добыть достоверные сведения о том, где и под какой охраной содержится Голова. Второе — найти легальные способы очутиться в Артефактории, если Голова хранится там. Третье — продумать пути отступления. Четвертое — отыскать надежное место, где схороним Голову.

— Ага. И самое сложное — незаметно вернуть ее на место, — добавил я. — Вот с этим будут особые трудности.

— Без Благодати или иной силы точно не обойдется.

— И без большой команды, — сказал Ронцов. — Возможно, нам понадобятся помощники.

Я прислонился к стене и расслабил затекшую спину.

— Значит, с вас, самые вы мои коммуникабельные, выяснить у “старшаков”, как они проворачивали этот трюк. Причем меня интересуют и удачные, и неудачные исходы. Это, Гриша, на тебе.