Гэвин Магнус - Семена Зла

Впервые за всё время нашего общения на дряхлом, морщинистом лице отразился интерес. Морщины слегка разгладились, черты лица заострились, будто древний старик внезапно вновь ощутил вкус к жизни.

— Верно. И прежде чем я расскажу об этом, мне бы хотелось, чтобы вы дали слово, что эти знания не уйдут дальше вас.

По комнате словно пробежал ледяной вихрь, и на спине у меня выступили мурашки. Резко похолодало, а белёсые глаза магистра стали наливаться светло-голубым светом.

— Наглец. Ты правда думаешь, что можешь просить у меня подобного? Так проникся новым положением, что совсем не предполагаешь возможности его лишиться?

— Я предпочту перестать быть рыцарем тому, чтобы эти знания дошли до Иерархов раньше времени. — бесстрастно ответил я, замерев статуей.

А вот здесь магистр всерьёз удивился. Его глаза, мерно светящиеся светло-голубым светом, казалось, пытались просверлить во мне дыру. Можно было это понять — в сословном обществе подняться на следующую ступеньку часто бывает недостижимой мечтой, и сложно представить себе что-то хуже, чем падение на предыдущую. Для меня же главной забавой во всём этом было то, что мне действительно было плевать. Ничто не мешало мне содрать кольцо с трупа любого рыцаря, и выдавать себя за него: то, на что не осмелился бы никто из местных. Особенно сейчас, когда у меня начинались настоящие успехи в искусстве смерти. И магистр наверняка это чувствовал…

— Рассказывай. Если я сочту, что это достаточно важно, эта тайна уйдёт со мной в могилу. Слово. — приказным, непререкаемым тоном со сталью в голосе произнёс магистр.

Не идеально. Но больше из него выдавить мне не удастся при всём желании.

— Существует искусство — великое искусство, которым на сегодняшний день из всех людей владею только я, хотя овладеть им, при должном усердии и старании, способен любой человек. С его помощью я убил крикуна. Без меня тварь ворвалась бы в город и устроила бойню, и остановить её смогли бы далеко не сразу. Однако я перенапрягся, и это вызвало обширные повреждения: именно это, а не действия морского чудовища. Оно-то как раз меня почти не задело.

— И целители Палеотры это поняли. — Констатировал факт магистр. — Подобное случается как у мастеров жизни, так и у мастеров нейтраля, хотя, возможно, и не в таких масштабах. И у них возникли вопросы.

— Верно.

— И откуда тебе ведомо подобное? Новое, неизвестное искусство, а ведь тебе нет даже тридцати. Кадоган не владеет ничем подобным, я бы знал. Ты самоучка?

А вот здесь наступал самый тонкий момент в моём плане. Но я решил играть ва-банк. Лучший способ обмануть человека, который знаешь когда ты лжёшь — сказать ему правильную правду.

— Все приёмы, конечно, мне приходится осваивать самостоятельно. Однако и назвать меня самоучкой нельзя. Знание о том, что делать, и в какую сторону двигаться даровано мне свыше.

— Свыше?

— Свыше.

Магистр сипло, со свистом, выпустил из себя воздух, шумно выдохнув. Его глаза потухли, вновь став белёсыми.

— Как… — хотел спросить он, но запнулся на полуслове. - На дряблом лице отразилась нешуточная работа мысли.

— Во сне. Обучение происходит во сне — спокойно ответил я на недосказанный вопрос.

Старец, впрочем, быстро совладал с собой.

— Позови сэра Кадогана. И не уходи далеко.

Похоже, у меня получилось. Почти получилось.

Наставник разговаривал с магистром долго. Больше часа, по моим прикидкам. Всё это время мне приходилось терпеливо ждать. Наконец, они вместе покинули кабинет.

— Идём. Я хочу увидеть демонстрацию.

Негромким голосом магистр отдал страже несколько команд, и они отвели нас на задний двор, где содержалась скотина, которую забивали на мясо. Одного взгляда магистра хватило, чтоб стражники оставили нас втроём напротив гребенчатой бурёнки.

— Эту планировалось забить на мясо завтра. Убей её. Спокойным голосом приказал магистр.

Туша весом несколько тонн, с мордой безрогого носорога и высоким костяным гребнем через всю спину смотрела на меня флегматичным взглядом, пожёвывая сено. Я сосредоточился и нащупал сердце: самый плотный клубок жизни в теле скотины. А затем, вытянув руку, выстрелил из неё туда нитями смерти. И превратил его в мёртвый кусок плоти, демонстративно сжав руку в кулак.

Вскоре гребенчатая скотина закачалась и упала набок, подняв тучу пыли.

— Мертва. Как будто кто-то вырвал сердце. Констатировал сэр Кадоган.

— Вижу.

Магистр больше не дал никаких комментариев. Лишь показал Кадогану неизвестный мне жест. Мой наставник, не раздумывая, обнажил меч и вонзил его в сердце уже мёртвого животного.

По новому приказу магистра стража привела нас в загон, где находилось ещё несколько таких же бурёнок. Затем стражники вновь оставили нас одних.

— Эта и эта. Повтори. — приказал магистр, указав две бурёнки в разных концах загона.

Сказано — сделано. Вытянув руки в разные стороны, я повторил приём, картинно сжав их в кулаки. И ещё две скотины упали замертво. Кадоган немедленно подошёл и пронзил сердца обоих.

В молчании мы покинули двор и поднялись обратно в кабинет магистра. Там он попросил наставника оставить нас наедине, а затем провёл меня дальше. Как оказалось, в его кабинете, за одним из стеллажей была неприметная дверка, за которой находилась винтовая лестница. Магистр довольно бодро, несмотря на годы, поднялся туда, поманив меня за собой. Это вывело нас на самую высокую башню замка — оттуда открывался превосходный вид как на близлежащие деревни, так и на замок. Отсюда даже можно было увидеть Кордиград, хотя он и находился в полудне пути.

Два резных, мягко обитых подушками кресла стояли рядом со столиком у окна, а за витриной рядом хранились запечатанные графины и большие бокалы. Похоже, это была комната для более дружественных переговоров высоких лиц, не иначе…

— Достань третий графин слева во втором ряду и налей нам. — распорядился магистр.

По комнате разнёсся пряный запах. Это был сок с какими-то специями. Удобно усевшись, мы молча смотрели на виды внизу, потягивая его.

— Я сохраню твою тайну, унесу её с собой в могилу. Мне не так уж и долго осталось: несколько лет, и Отец позовёт меня.

Спокойным, тихим, рассудительным голосом начал магистр. Ответа не требовалось.

— Прошло уже больше тысячи лет с тех пор, как Отец сотворил нас, людей, поселив в этом мире. За эти годы он научил нас многим искусствам — как строить высокие замки и башни, за которыми тварям сложно достать нас, как делать оружие и доспехи, что помогают нам побеждать. Научил нас, как сделать себя лучше с помощью высокого искусства жизни, и как сделать первые робкие шаги по познанию вселенной, освоив азы мистического искусства нейтраля.