Ольга Соловьева - Защитница. Путь в никуда

Все чаще слышны были крики:

– Ничтожество!

– Трус!

– На кол его!

Никита посмотрел на Дмитрия:

– Я не ослышался? На кол?

Дмитрий кивнул и в свою очередь спросил:

– Что тебе кажется странным?

Лина ответила за друга:

– У нас на кол сажали в очень давние времена.

Никита добавил:

– Поэтому немного дико слышать, что это наказание еще применяется где-то, тем более здесь.

Дмитрий успокаивающе улыбнулся:

– Такое случается не очень часто. Иногда страх наказания намного действеннее самого наказания. Оно, конечно, применяется, но как средство устрашения: мы помним, что оно есть, и мы помним, за что оно есть.

– Бред! – пробормотал Никита.

Дмитрий заверил его:

– Бред, но очень действенный.

Никита с сомнением покачал головой, но ничего не сказал, потому что в этот момент в них полетели предметы. Поначалу это были овощи: помидоры, картофель, но вот потом в ход пошли и сапоги, и шляпы. Это только так кажется, что, когда головные уборы летят вверх, – это хорошо. Да, так чествуют победителей, а вот если эти самые шляпки, да и помидоры с картофелем тоже, летят в тебя, то приятного мало.

– Хорошо хоть, яйцами не забрасывают, – попытался пошутить Дмитрий. Свою вину перед друзьями он сейчас же ощутил. Никогда, никогда не зарекайтесь и не радуйтесь, употребляя треклятую частицу «не». Мироздание может вас неправильно понять, и… и в Дмитрия прилетело яйцо. Никита подавил усмешку, опасаясь, что может достаться и ему.

Чем дальше они продвигались по городу, тем чаще в них летели предметы и все более злобными и угрожающими становились крики горожан. Друзья шли молча, опустив головы, каждый в своих мыслях. Никите и Лине хотелось бы спросить у Дмитрия, почему к ним так относятся, но и в его поведении явственно сквозило непонимание происходящего.

Конвой уже казался не пленом, а наоборот – защитой, стеной, ограждающей от жителей Осмольда. Хоть друзья и слышали ругательства в свой адрес и были закиданы всякой дрянью, но, главное, не растерзаны толпой. Куда их ведут? Спрашивать не хотелось, настроение было ужасным. Тяжесть от происходящего ложилась на них камнем. Когда же они окажутся там, куда их ведут?

Крики постепенно стихли, но все продолжали идти. Затем мечники резко остановились и разошлись в стороны. Друзья смогли оглядеться: их вывели из города, а вокруг была пустыня. Один из мечников повернулся к ним:

– Дальше пойдете сами.

Друзья в непонимании уставились на него. Дмитрий очнулся первым:

– Что это было?

«Самый глупый вопрос, который ты мог задать!» – пронеслось у Никиты в голове, что не ускользнуло от его друга.

– Город Осмольд! – как-то издевательски ответил воин.

Дмитрий конкретизировал свой интерес:

– Почему люди так реагировали на нас?

– Ах, это! – Для мечника такое было в порядке вещей. – Город непонятно чей: то Дармона, то короля Всеволода. Он стоит на границе, и к чьим владениям он ближе, та сторона и влияет на людей. Сперва вы встретили ликование, но чем ближе сюда, тем больше люди вас ненавидят.

Теперь все стало понятно, и даже наступило некое облегчение. Хотя был еще один вопрос, и его озвучил Никита:

– А лорд Симерион? Он на какой стороне?

Мечник немного торжественно улыбнулся:

– Я всегда на стороне победителей – так свой город и защищаю, подстраиваясь.

Вот эта новость шокировала друзей. Сам лорд Осмольда сопровождал их через весь город – можно сказать, охранял!

– По вашим лицам заметно, как вы удивлены. Но чем же? Если Защитница впервые пришла ко мне в город и просится пройти через него, то дело чести – исполнить ее просьбу.

Лорд в основном обращался к Лине, поэтому она и заговорила довольно властным голосом, хотя сама от себя такого не ожидала:

– Вы правильно поступили!

Но ни она, ни лорд не поняли, к чему относится ее фраза. В чем правильно? В том ли, что он всеми правдами и неправдами пытался спасти город, или в том, что он защитил их от жителей? Лина просто почувствовала, что именно так должна сказать, а потом добавила, и голос у нее уже был обычным:

– Что ждет нас дальше?

Лорд пристально смотрел на нее:

– Нам пора, мы и так здесь задержались. Никто не выходит за пределы города по эту сторону дольше, чем на пять минут, поэтому, что ждет вас дальше, не могу вам сказать. Одно знаю точно: возьмитесь за руки и идите не останавливаясь. Просто идите. Любая остановка – это смерть. Вы потеряете друг друга, больше не найдете и так и останетесь в этой пустыне навсегда. Удачи вам!

– Но как нам дойти до Турлаха? – остановил сын короля уже повернувшегося к ним спиной лорда.

Лорд через плечо бросил всего два слова:

– Просто идите. – И удалился.

Никита был возмущен таким ответом:

– Вот это подсказка! Ничего больше не надо, все предельно ясно.

Дмитрий тяжело вздохнул:

– Надо идти, времени все меньше.

Друзья посмотрели вдаль – ничего, кроме темного сухого песка и неба, нависшего над ними.

Дмитрий подал руку, Лина взяла ее, а второй ухватилась за руку Никиты. Они медлили. Начинал подниматься ветер. Пустыня словно оживала и ждала новых жертв, как голодный хищник, наконец-то узревший еду.

Дмитрий решился:

– Пойдём!

Никита добавил:

– Без остановки и до конца!

И первый шаг был сделан. С него все и началось. Ветер стал поднимать песок все выше и бросать его путникам в глаза.

Шаг за шагом, ни секунды отдыха… Друзья пробирались сквозь песок, взявшись за руки, почти вслепую. Просто шли, как им и советовал лорд Симерион, без ориентира, без всякого «три метра вперед, четыре влево, и прямо до развилки, и после направо». Ничего подобного, только слепое движение вперед.

Песок, казалось, уже забился всюду: в нос, глаза, уши, был даже на зубах, ноги тонули в нем. Сколько шли? Сколько еще идти? Неизвестно! Непонятно! Уже все равно… В голове была только одна мысль: «Просто идти!» Они как заговоренные крутили эту фразу внутри себя. Да, тогда напутствие лорда разозлило их, а сейчас стало спасением и путеводной звездой.

Ноги отказывались идти. Тело уже молило об отдыхе, но мозг упорно твердил, что нужно двигаться, ведь остановка равнялась смерти. Лина не выдержала первой и упала, Дмитрий и Никита резко и одновременно подняли ее за обе руки. У нее уже закончились силы, но она не имела права сдаваться. Должно было открыться второе дыхание, иначе конец. Только на него и была вся надежда. Только на него! Но оно не спешило им на помощь.

Ветер начал ослабевать, и даже то, что он снизил скорость совсем немного, придало друзьям сил. Они прибавили шаг, стремясь как можно быстрее прийти к цели. Ветер внезапно стих, и все трое рухнули на песок.

Еле открывая рот, Никита проговорил:

– И почему у меня ощущение, что Меркут совершенно не стоит того, чтобы мы вот так рисковали жизнью?